цвета и довольно узкие, заправленные в высокие замшевые сапоги. Из всей одежды яркими были только два предмета: серебряный пояс и кроваво-красные пуговицы на жилете.
Девушка была бледной, с густыми белокурыми волосами, нос усеян веснушками, руки — длинные и тонкие.
— Кто ты? — спросила Дубэ.
— Страж, который должен рассказать тебе о жизни победителей. Меня зовут Рекла, но для тебя — просто твой страж.
«Значит, учитель. Такая молодая…»
— Где я нахожусь?
— В больнице. Тебя привели сюда после посвящения.
Девушка вытащила из кармана брюк сосуд и поднесла к носу Дубэ.
— Видишь?
Дубэ не только видела, но уже и узнавала. Это было последнее, что она видела перед тем, как погрузиться во тьму: Иешоль дал ей что-то выпить из этого сосуда.
— Это значит, что я — страж ядов.
Страж ядов — еще один высокий пост, даже слишком высокий для девушки, казавшейся моложе двадцати лет.
— Это — лекарство от твоего проклятия. Эта жидкость — тонкая грань, отделяющая тебя от безумия.
Она улыбнулась почти искренне. И Дубэ тут же почувствовала, что ненавидит ее.
— Здесь одна я знаю рецепт, и только я имею право владеть этой жидкостью. Лишь благодаря этому снадобью зверь не сможет тебя убить. Я буду давать тебе по одной ампуле в неделю, не больше, и только у меня ты всегда сможешь попросить следующую. Одна я могу принимать безоговорочное решение: дать тебе снадобье или нет.
Дубэ сжала зубы.
— Ты угрожаешь мне?
Рекла продолжала искренне улыбаться.
— Вовсе нет. Я просто сообщаю тебе об условиях твоего пребывания здесь, об условиях, о которых ты договорилась с Верховным Стражем, перед тем как посвятить свою жизнь Тенаару. Я напоминаю тебе, что ты ученица: тебе не позволено обращаться со мной так фамильярно.
Дубэ слишком устала, чтобы сопротивляться, к тому же ее сознание до сих пор было затуманено обрядом посвящения. Неожиданно всплывали обрывки воспоминаний.
— Так будет всегда? — спросила она. — Каждый раз, когда я буду принимать снадобье, мне будет плохо?
— Тебе плохо, потому что проклятие было разбужено, а не из-за моего снадобья. Не бойся, ты сможешь выполнять свои обязанности победительницы.
Рекла поставила пузырек, а потом взглянула на Дубэ:
— В течение многих дней я буду твоей тенью. Ты ничего не знаешь о культе Тенаара, только то немногое, что рассказал тебе страж посвященных. Есть множество других вещей, которые тебе следует знать: ты должна, следуя методам победителей, тренировать свое тело, ослабленное из-за пороков проигравших. Но всему свое время.
Она снова улыбнулась. Она часто это делала.
— Сегодня — день, который ты можешь посвятить отдыху. Вечером я отведу тебя в твою комнату, и начнется твоя жизнь победительницы.
Она встала, потом склонилась над Дубэ.
— Отдыхай, — сказала она, но интонации ее голоса были странными. Дубэ заглянула ей в глаза и увидела в них проблеск злорадства.
Рекла вернулась вечером. Дубэ весь день спала. Но отдохнуло лишь ее тело, душевного покоя сон не принес.
Сон был поверхностным и тревожным, прерывался сновидениями.
Рекла приблизилась к кровати, продолжая улыбаться:
— Ты чувствуешь себя готовой?
Дубэ кивнула. Она хотела бы остаться тут еще ненадолго, но не могла сделать этого из-за принятого ею решения. Она встала с кровати.
Рекла протянула ей сверток:
— Вот твоя одежда.
Дубэ взяла. Все было совершенно таким же, как у стража, за исключением пуговиц жилета: они были черными, а не красными.
— Иешоль…
Девушка немедленно знаком приказала ей замолчать.
— Не смей, — сказала она, и ее лицо вдруг стало суровым. — Никто из нас не достоин произносить имя Верховного Стража, а ты — менее других. Это случилось в первый раз, поэтому я прощу тебя, но если еще раз услышу из твоих уст это имя, то накажу тебя. Для всех нас он — его превосходительство.
Дубэ скорчила гримасу:
— Его превосходительство сказал мне, что я смогу получить назад свой кинжал.
— Ты получишь его в своей комнате. А сейчас — одежда.
Они снова прошли через туннель и узкие коридоры. Рекла уверенно проходила один коридор за другим, а Дубэ старалась запомнить все повороты, хотя это было очень трудно. Единственное, что помогало ей ориентироваться, — отвратительный запах крови. Ею пахло на каждом углу, но иногда запах был сильнее, иногда слабее. Конечно, это был слабый ориентир, но Дубэ всегда тренировала и обоняние, следуя наставлению Учителя. Ее удивило то, что этот запах только вызывал у нее тошноту, но не будил зверя. Конечно, она ощущала тревогу, как будто что-то в ней было готово взорваться, но была уверена в том, что сможет себя контролировать.
«Значит, твои яды работают, проклятая».
Наконец Рекла остановилась:
— Здесь живут победители.
Дубэ была поражена: она предполагала, что эти люди спят в общей спальне, а тут она обнаружила отдельные комнаты.
Рекла достала старый ржавый ключ и вставила его в замочную скважину. Дверь открылась. Стражница остановилась на пороге и показала Дубэ ключ.
— Это — твое жилище, а это — твой ключ. Но у стража комнат есть ключ, которым открываются все двери, поэтому он может войти в любое время.
Девушка вошла, Дубэ последовала за ней. Комната была совсем маленькой. В ней не было окна, только маленькое отверстие, выходившее наружу, со стеклянным окном, закрывавшим отверстие во время дождя или снега. В одном углу маленькая ниша, в ней — неизменная статуя Тенаара, из черного кристалла. У стены стояла старая, шаткая деревянная кровать. На ней немного соломы, подушка и простыни, уже приготовленные и сложенные. В ногах — скамья с ящиком красного дерева, а на ней Дубэ увидела сверкающий кинжал. Иешоль не обманул. Рядом с кинжалом — кувшин, красный глиняный стакан и большие водяные часы из темного дерева.
— Это — твоя комната. В ящике — сменная одежда.
Дубэ подошла к ящику, повесила кинжал на пояс.
«Ты здесь — гостья, помни об этом. Когда-нибудь ты уйдешь отсюда».
— Пойдем же скорей.
Рекла вышла из комнаты, Дубэ последовала за ней.
Они снова пошли по коридорам, пропитанным запахом крови. Через несколько минут они оказались в просторном зале.
— Здесь победители принимают пищу: в первый час после рассвета, в полдень и в первый час после
