— Нет, — ответил Крисс. В его голосе не было ни малейшего следа страха. — Не побоялся потому, что меня и мой народ ждет славная судьба. Я не могу умереть здесь.
Эти слова произвели впечатление на Сана. Он сделал движение навстречу принцу, насколько позволяли цепи.
— Ты пришел посмотреть на чудовище? Решил пощекотать себе нервы последним разговором с убийцей?
— Ты снова ошибаешься. Я пришел сделать тебе предложение.
И Крисс объяснил Сану все про него самого. Сказал, что Сан — Марваш, что жажда крови, умение владеть оружием и талант мага — проявления его природы Разрушителя. Сан даже не пытался отрицать эту правду: в глубине души он всегда ее знал.
— Ты пришел сюда только для того, чтобы сказать мне это? Завтра я умру, и мне не интересно, кто я на самом деле.
Крисс подошел еще ближе:
— У меня есть план. Мой народ живет в изгнании — в долгом ужасном изгнании, которое истощило наши силы. Я хочу вернуть эльфам Эрак Маар.
— А где ты возьмешь солдат? Вас слишком мало. Твой план — глупый каприз избалованного принца.
— У меня есть солдаты, которые готовы отдать жизнь за меня. Но главное — у меня есть ты, — ответил принц и коснулся рукой груди Сана. — Марваши способны приводить в действие необыкновенно мощные магические силы. Их магия может разрушать, уничтожать, истреблять. Она может уничтожить даже целый народ.
— Глупости!
— Так написано в наших священных книгах. И я нашел нужную формулу.
Сан стал серьезным.
— Сколько людей ты убил, когда жил среди них? Сколько еще хочешь убить, если сможешь туда вернуться? Ты же знаешь: истреблять — твоя природа.
Сан немного помолчал, осознавая, насколько верны эти слова, и ответил:
— В любом случае меня не интересует твое предложение. Я предпочитаю умереть. После смерти я, по крайней мере, смогу снова встретиться с тем, кого люблю.
Крисс пристально посмотрел на него:
— Кто-то, кого ты любишь, умер?
Губы Сана напряглись.
— Да. Тот, кого я любил больше всех других. Я не любил так никого за всю свою жизнь.
Крисс немного помедлил, потом сказал:
— Я мог бы вернуть его в этот мир.
Сердце замерло в груди у Сана.
— Это невозможно, — пробормотал он.
— Для магов моего отца нет ничего невозможного, особенно если они применяют запретные формулы.
— Я уже пробовал, но потерпел неудачу, — возразил Сан.
— Твой магический дар предназначен для разрушения, а не для созидания. Запретная формула, воскрешающая мертвых, чужда твоей природе.
Сан замолчал. Посмотрел на цепи, потом долго глядел на свои ладони. Эта минута может стать концом всего. А может стать началом новой жизни, в которой он исправит прежние ошибки.
— Поклянись мне, что это возможно! — выдохнул он.
— Возможно, если ты будешь делать то, что я прикажу! — бесстрастно ответил Крисс.
— Все, что угодно! — прошептал Сан.
— Тогда ты получишь назад того, кого любишь, — пообещал принц и протянул Сану стеклянный пузырек. — Как только я уйду, выпей это. Ты потеряешь сознание, и все сочтут тебя умершим. Твое тело унесут отсюда в общую могилу. Я заберу тебя. А после этого ты будешь мой, душой и телом. Ты согласен? — спросил Крисс и протянул ему руку.
Сан недоверчиво посмотрел на принца, а потом сжал его руку чуть ниже локтя. У эльфов этот жест означал согласие.
— Пусть будет так, — сказал Сан.
23. ПЕРЕД УХОДОМ
Мериф приготовил все необходимое: смешал содержимое нескольких маленьких пузырьков и разложил на столе разнообразные инструменты. Потом он решительно взялся рукой за металлические пальцы Адхары. Девушка слегка вздрогнула и объяснила:
— Рука такая же, как после операции. Это Андрас ампутировал мне ладонь, когда она стала разлагаться.
Мериф внимательно осмотрел обрубок:
— Аккуратная и щадящая работа. Мой ученик в конце концов чему-то научился.
Потом Мериф начал работать с рукой Адхары. Сначала он взял тонкий стилет и начал прокалывать Адхаре кожу. Каждый раз, когда он вынимал лезвие, на коже появлялась маленькая, идеально круглая капля крови. Все вместе эти капли образовали на руке сложный и красивый узор. Мериф вылил на них золотистую вязкую жидкость. Она потекла точно по пути, намеченному кровью, а когда перестала течь, вспыхнула ярким огнем. Наконец, она погасла, и вместе с ней исчезли следы уколов.
После этого гном начал хлопотать над металлической ладонью. Это продолжалось долго. Мериф стоял спиной к Адхаре, и она не могла понять, что он делал.
Адхаре показалось бесконечно долгим время до того момента, когда он снова надел металлическую ладонь ей на запястье.
— Что ты чувствуешь? Она такая, как была, или нет? — спросил он Адхару.
Девушка посмотрела на ладонь и ответила:
— Такая, как была. А я должна чувствовать, что она теперь другая?
— Попробуй шевельнуть этой ладонью.
— Это невозможно.
— А ты попробуй! — настаивал Мериф.
Прошло лишь немногим меньше двух месяцев с тех пор, как Адхара лишилась своей настоящей кисти руки. Даже теперь девушка иногда ощущала ее на прежнем месте, словно ее не отсекали от руки. Но сейчас Адхара вдруг не смогла вспомнить, как надо шевелить ею. Ей пришлось сосредоточиться как можно лучше. И пальцы, начиная с мизинца, вздрогнули один за другим.
— Не могу поверить… — прошептала она, шевеля ими все быстрей.
— Ты слышала про некоего Деинофоро? — с подчеркнутой небрежностью спросил Мериф, вставая со своего места.
— Да, он воевал в армии Тиранно.
— Так вот, у него была такая же рука.
Пальцы Адхары мгновенно прекратили двигаться.
— Это запретная формула? — недоверчиво спросила она.
Мериф медленно повернулся к ней и ответил:
— Я не применяю и никогда не буду применять Запретную магию. Но я ее изучил. Среди запретных формул есть такие, результаты которых не нарушают естественный порядок вещей. Их можно воспроизвести средствами обычной магии. Заклинание, которое приводит в движение твои пальцы, я изобрел сам. В таких делах я мастер.
Он убрал на место инструменты. А Адхара, пока он это делал, словно зачарованная, снова и снова шевелила пальцами. У них не было чувствительности, но она могла выполнять ими любые движения.
