Никак не хотите успокаиваться. Но закон, к счастью, не женщина, у которой восемь пятниц на неделе. Он так просто, по зову сердца, не прощает.
— Сколько ей дадут?
— А это уже… — сыскарь развел руками, давая понять, что на этот вопрос пока никто не в состоянии ответить.
— Но она ведь.., не вывернется?
Полина с надеждой уставилась на сыщика. Тот зло передернул прямоугольными плечами. Видимо, сам сильно беспокоился за конечный исход дела.
Недовольно, будто Полина тоже являлась опасной преступницей и в разговоре с нею требовалась строгость, процедил:
— У нас не вывернется.
Помолчал. Вздохнул устало. И уже совсем другим тоном добавил:
— Царапаться госпожа Кретова и дальше будет. Десять лучших адвокатов наймет. Пустобрехов языкатых. В Старом Бору не хватит — из Москвы выпишет. Они и нас, и Уголовный кодекс наизнанку вывернут. Еще поборемся…
Мент снова тяжело вздохнул и уставился туманным взглядом на свою покореженную «Ладу».
Неожиданно Полина услышала, как в рощице боязливо свистнула птица. И прекрасный сильный аромат весны «перебил» тошнотворный запах бензина, страха и смерти.
В булочной Полина полезла в сумку и обнаружила, что забыла дома кошелек. Вот какие неприятности случаются, когда голова до отказа забита проблемами разных габаритов. Пришлось вернуться. Полина почувствовала опасность еще в тот момент, когда только открыла дверь. Вдруг сразу повисла настороженная тишина. Она словно проскользнула вместе с женщиной в квартиру и теперь затаилась где-то в комнатах. Полина заглянула в зал и обмерла. У окна, заложив руки за спину, стоял Родя. «Это еще что?!» — возмущенный крик чуть не вырвался у ошарашенной женщины, но она вовремя поняла: покажет свои негодование и растерянность, тут же проиграет несколько очков противнику, который и так, наверное, в ее отсутствие времени даром не терял. 'Спокойствие.
Только спокойствие', — приказала себе Полина, а вслух сказала:
— У нас гость.
— Он только что пришел, — быстро ответила на немой вопрос тетки племянница.
Женщина неловко потопталась на пороге. Ей совсем не хотелось убираться на кухню и оставлять молодых людей тет-а-тет. Надо было бы нагло плюхнуться в кресло и, уставившись на незваного гостя, выдавить: «Ну так что вы от нас хотели?»
Возможно, месяц назад Полина так бы и поступила.
Но сейчас, вооруженная психологическими советами Рязанцева и своим собственным горьким опытом, она не решилась вторгнуться в разговор двоих, еще недавно называвших себя женихом и невестой.
— Я буду на кухне, — Полина ободряюще улыбнулась девушке.
— Не уходи! У меня нет от тебя секретов!
Говорит слишком быстро и испуганно, механически отметила Полина. Это и Родя видит и бесконечно рад, что девушка так дергается.
— Хорошо, — кивнула Полина и чуть насмешливо спросила парня:
— Вы ведь не против, молодой человек?
— Я бы хотел остаться со Светочкой… — Родя поправил очки.
Появление третьего лица ему явно не нравилось.
Наверное, как и она сама несколько дней назад следила за Минеевым, тот утром, пристроившись где- нибудь в скверике и закрывшись газеткой, терпеливо ждал, когда же тетушка выйдет прогуляться. А как только Полина появилась на улице, тут же радостно поскакал вверх, чтобы нанести неожиданный визит Светлане.
— Но раз она настаивает?..
Родя снова уставился на девушку, словно надеясь, что та вспомнит, кто имеет больше прав командовать здесь. На мгновение воцарилось молчание. Наконец, Родя, гипнотизируя Светлану, начал:
— Я и при постороннем человеке готов сказать, что люблю тебя.
Полина поморщилась.
У Светланы сделалось несчастное лицо. Кажется, она действительно верила этому некрасивому лживому парню.
— Я доказывал это не раз.
Это точно! Губы женщины тронула ироническая улыбка. И чего он привязался именно к Светлане?! Мало, что ли, ему девушек?! И тут из глубины сознания поднялась фраза несносного доктора.
«По-своему он любит ее». А может, просто боится, что Светлана ляпнет на суде лишнее, и, чтобы вывести из игры опасную свидетельницу, всеми силами пытается уверить ее в искренности своих чувств?
— Я один тут заботился о тебе. Надеюсь, ты не станешь это отрицать.
Полине было уже не до улыбок. С досадой женщина в очередной раз признала, что Родя совсем неглуп. Он выбрал самый короткий и верный путь к сердцу молоденькой неопытной девушки — слова любви. Они, будто речной ил, способны забить самый сильный родник разума. Сейчас опутает веревками признаний Светлану, и та снова поверит, что Родя и есть ее счастье, а значит, за него нужно держаться мертвой хваткой. Полина кашлянула и достала сигареты:
— Я закурю.
Молодые люди одновременно уставились на нее.
Племянница — растерянно. Родя — зло: она, как плохо воспитанный зритель, грубо вторглась в великолепно разыгранный спектакль и уничтожила с таким трудом созданную атмосферу. Однако усилием воли Минеев сдержал хлесткие слова и снова повернулся к девушке.
— Ссоры случаются у всех. И я не придаю нашей размолвке большого значения. Тем более… — Родя с ненавистью покосился на Полину, — что тут злые люди постарались… У которых нет ничего своего, вот они и завидуют молодым и красивым.
— Не смей кричать на тетю! — взвизгнула Светлана, хотя Родя и блеял нормальным голосом.
— Пусть говорит, — криво улыбнулась Полина.
Она не обиделась. Плевать, что нескладный самоуверенный юнец считает ее некрасивой и старой. Главное, что Родя разозлился, потерял контроль над собой, и на несколько секунд его склизкая бескрылая сущность выползла наружу.
— Давай забудем.. И с чистого листа… Тем более у меня мама приболела. Она очень хочет тебя видеть.
Теперь Родя нацелился на другое уязвимое место Светланы. Манипулирует добротой, состраданием и благодарностью девушки.
— Что с нею?
— Сердце.
Ну, конечно Не живот схватило и не скрутило ревматизмом ногу. У этой «достойной» женщины может болеть только сердце. Полина вынуждена была произносить ядовитые реплики про себя, понимая, что выдай она их вслух, добьется эффекта, прямо противоположного желаемому.
— Передавай ей привет. Но… — Светлана отвернулась. — ., прийти я не могу. И ты больше не приходи сюда.
Родя нервно ударил по дужке очков, однако голос его не утратил мягкости и спокойствия.
— Светочка, я докажу тебе, что умею понимать и ждать. Сейчас у нас с тобою сложный период.
У кого не бывает. Надо, чтобы все утряслось. Я о многом жалею…
Наверное, со временем адвокат Минеев так же убедительно, терпеливо будет внушать присяжным заседателям, что его подзащитный раскаялся, вообще он хороший, достойный человек. Вот только убил кого-то почти случайно.
— Если в чем виноват, прости. Может, ты о той девушке думаешь? Так она для меня ничего не значит. Ноль. Да у нас и не было никаких… — Родя провел рукой по воздуху, словно обводя женскую фигуру, и слегка покраснел.
