Тарасова и Локтева. Тарасов полистал записную книжку. Вот он Сурков. Город Мытищи, улица… Телефона нет. Что ж, надо прояснить вопрос.
Тарасов быстро оделся, вышел из дома и поймал такси.
Через час он оказался на тихой улице, на окраине Мытищ возле пятиэтажки из светлого силикатного кирпича. Лифта в доме, разумеется, не было. По выщербленным ступеням Тарасов поднялся на четвертый этаж, ещё раз заглянул в записную книжку, проверяя номер квартиры, нажал кнопку звонка. С другой стороны двери кто-то долго разглядывал Тарасова в глазок, наконец, женский надтреснутый голос спросил:
– Кто там?
– Вова здесь живет? Я к Вове.
Упала цепочка, дверь открылась. В проеме показалась седая женщина в заселенном фартуке.
– Вам кого? – спросила она, хотя Тарасов только что сказал, к кому он пришел.
– Мне нужен Володя Сурков.
– А вы сами кто?
Женщина, прищурив водянистые бесцветные глаза, смотрела на Тарасова, как чекисты смотрят на засланного шпиона.
– Я его старый друг. Из Карелии. Вот в Москве проездом. Вова оставил адрес и просил меня зайти.
Прищур женских глаз сделался мягче.
– Когда оставил адрес?
– Давно еще…
– Вова год как умер, – женщина неожиданно всхлипнула.
– От чего умер?
– А от чего молодые мужики умирают? – вопросом на вопрос ответила женщина.
Она снова шмыгнула носом, ткнула в горло указательным пальцем.
– Все от этого. От водки. От передозировки.
– Надо же, какое горе. Вот горе-то. А я хотел с ним посидеть, былое вспомнить. И думы.
Вместо ответа женщина вытерла со щеки крупную прозрачную слезу.
– А где его схоронили? – не мог успокоиться Тарасов.
– Здесь, в Мытищах. Если хотите сходить на могилу, я нарисую, как пройти. Без рисунка не найдете.
– На могилу не успею, – покачал головой Тарасов. – У меня поезд через два часа. В отпуск еду, в Адлер. А вы его мать?
– Я его жена. Вдова то есть.
– Простите. Извините за беспокойство.
Он спустился вниз, вышел на улицу и квартал до перекрестка прошагал пешком. Какая непроходимая глупость. Стоило ли приезжать в Москву, чтобы здесь загнуться с перепоя? Вопрос риторический. От водки можно умереть и в Петрозаводске.
Раздумывая о превратностях человеческой судьбы, Тарасов поднял руку, остановил машину и сел на переднее сидение рядом с водителем. Следя за дорогой, Тарасов думал о своем. Итак, Бузуев отпадает. Сурков тоже отпадает. Сурков отбросил копыта. А что остается? Что? Ничего. Ровное место.
Вернувшись на квартиру, Тарасов битый час слонялся из угла в угол, но так и не смог успокоиться. Он вышел на балкон и сел на подоконник. Нельзя действовать дальне, не прояснив вопрос с Локтевым. Тарасов поднялся с подоконника, в поисках сигарет сунул руки в карманы джинсов. Сигареты остались на тумбочке. Вместо пачки он вытащил из кармана пейджер, пристегнутый тонкой цепочкой к брючной штрипке.
Мама дорогая, пейджер.
Тарасов чуть не схватился за голову. Точно. Ведь он мог бы и раньше догадаться… Тупая голова. В тот самый день, когда взлетело на воздух «Домино», Тарасов получил по пейджеру сообщение Бузуева: точное место и время встречи. И Локтев пришел.
Возможно, у Локтева есть двойник его пейджера. Когда Локтева обыскивали в салоне «Волги» в кармане лежал пейджер. Не придали значения такому пустяку. Конечно, пейджер в кармане – это ещё ни о чем не говорит. И все же…
Да, если разобраться, версия спорная. Более чем спорная. Но и эта версия заслуживает право на жизнь Но другого объяснения пока не существует. Двойник, двойник… Если можно изготовить двойник сотового телефона, почему нельзя изготовить двойник пейджера? С технической точки зрения – это не великая проблема. Но для этого нужно знать абонентский номер Тарасова. Это обязательное условие.
Так, так… Кто знает этот номер? Бузуев, Кислюк, ещё человек пять посторонних людей.
Поставим вопрос иначе. Кто из общих с Локтевых знакомых номер знает номер? Только проводница поезда «Петрозаводск – Москва» Лида Смирнова. Только она. Единственный вариант. Впрочем, его ещё нужно проверить. Тарасов до боли сжал кулаки. Вот же сучка болтливая, тварь. Ни на что не годная потаскушка. Шлюха пидорская. Хорошо, что теперь появилась какая-то определенность.Смирнова никуда не денется, ей всегда можно подрезать слишком длинный язык.
Сейчас на очереди Субботин, нельзя отвлекаться от главного.
А вот Локтев… На кого же он, сука, работает? Скорее всего, на ментов.
