поезде, на который не продают обратные билеты.
– Смотрю, у тебя поэтический талант прорезался, – мрачно кивнул Полозов, – можешь попробовать силы в нашей корпоративной газете. Догадываешься, почему ты здесь?
Дима неопределенно пожал плечами и передвинул с места на место папку с бумагами, которую прихватил с собой. Полозов выбил пепел из трубки в пепельницу, минуту помолчал и стал издалека подступаться к теме разговора.
– Наверное, нашей конторе пора менять название. Конечно, старое имя – это бренд, это марка. Но я уже вспотел объяснять всем, что лично я, хоть и являюсь хозяином этой лавочки, не ношу фамилию Саморуков. Старик Саморуков давно умер, но перед кончиной продал контору мне, своему ближайшему помощнику и партнеру.
– Клиенты знают и помнят нас как контору Саморукова. Старую адвокатскую фирму с безупречной репутацией. Но, с другой стороны, ваше имя знает вся юридическая Москва. – Радченко ненавидел подхалимов. Но бывало, что именно подхалимаж спасал его в трудных ситуациях. – Оно – не пустышка… «Юридическая фирма Полозова» – звучит.
– Черт побери… Приятно слушать комплименты. Но я опаздываю. В семь мне надо быть возле Большого театра. Встреча с одной дамочкой… По секрету: дочка члена кабинета министров и вся из себя красавица. Кстати, хочу тебе кое-что напомнить. Доходы нашей фирмы, а значит, твои и мои доходы, складываются из двух основных компонентов. Первое: мы представляем в судах любой юрисдикции интересы наших клиентов. И второе: работа с корпоративными клиентами, в том числе с иностранными фирмами. Мы заключаем с ними договоры о комплексном обслуживании: об охране, помощи в инкассации документов и денег, юридической поддержке бизнеса и прочее. Фирма «Хьюз и Голдсмит», где работает твоя знакомая Джейн Майси, – это курица, которая несет золотые яйца. Правильно?
Радченко думал над вопросом непозволительно долго:
– Возможно.
– Фирмачей мы обязаны беречь пуще глаза. Должны вытаскивать из любых темных историй, криминальных переделок. Следить, чтобы никто им на ногу в метро не наступил. Должны сдувать пылинки с костюмчиков. И мы выполняем работу, стараемся отработать авансы. Теперь представь: кто-то из фирмачей уйдет от нас к конкурентам. Что случится? Вот что: за ним потянутся и остальные. В итоге мы потеряем не только деньги, но и репутацию. Тебе меня не жалко?
– Жалко. То есть я хотел…
– В таком случае у тебя полчаса. Рассказывай.
– Мне и двух минут много, – кисло усмехнулся Радченко. – Я наводил справки по всем каналам. Глухо. У ментов тоже нет ничего. Тем вечером Джейн остановила машину возле кондитерской…
– Обстоятельства похищения не пересказывай. Давай по существу…
– У следствия два свидетеля. Они с грехом пополам составили композиционный портрет бандитов. И на том остановка. Я знаком с Джейн. В прошлом году помог ей выбраться из одной переделки. Она прекрасный человек и хорошая женщина…
– Ты встречался с ней? Как давно?
– Ну, где-то за два-три дня до ее похищения. Встречались по делу. Друзья Джейн, супружеская пара Бейкер из Америки, прилетели сюда, чтобы усыновить сироту, семилетнего мальчика из детского дома. Они уже четвертый раз прилетают, но дела стоят на месте. Пакет документов удалось собрать. Теперь друзья Джейн ждут решения вышестоящих инстанций и результатов медицинской комиссии.
Полозов, не дослушав, махнул рукой.
– Ты считаешь, история с сиротой может быть связана с похищением Джейн?
– Я думал об этом. Никакой связи пока не просматривается. Нет мотива, например корысти. Усыновители ребенка – люди среднего достатка из Канзаса. Стив – монтажник промышленных холодильников, Лайза – домохозяйка. Но некоторые документы, собранные в прошлый приезд, устарели. И теперь нужны такие же по смыслу, но иные по форме.
– Ты помогал им? Ну, этим Лайзе и Стиву?
– Дал пару советов. У них есть свой адвокат по гражданским делам. Парень молодой, но хватка бульдожья. И что интересно, у него есть совесть.
Полозов печально вздохнул, взглянул на часы и решил, что на посторонние вопросы времени уже не осталось.
– Я жду результатов, – сказал он. – Положительных. Ты однажды спас Джейн. Повтори то, что уже делал. Только на этот раз, кажется, дело сложнее, чем тогда. И опаснее. Но ты служил в специальных подразделениях морской пехоты. И наверняка там тебя отучили трусить.
– Сделаю все, что смогу. – Радченко догадался, что начальник ждет именно этих слов. – Но помните, что в прошлый раз я вытащил Джейн из переделки, потому что бог играл за мою команду. Это простое везение. Я не профессиональный детектив, я всего лишь адвокат. Кстати, за ту прошлогоднюю историю меня обещали назначить старшим партнером адвокатской фирмы, но ограничились денежной премией.
– Димыч, это закон жизни: крутым ребятам вроде тебя не достается ничего. В лучшем случае – денежная премия. А партнером адвокатской фирмы, как ты знаешь, стал великовозрастный олух из корпоративного отдела. Жадный и безнадежно тупой. Потому что его папа… Ну, ты знаешь, кто его папа. Но сердцем я на твоей стороне. Теперь иди и рой носом землю, но чтобы Майси нашел, сроку тебе – две недели. В расходах не стесняйся, но и попусту деньгами не сори.
Полозов тряхнул руку Димы и подтолкнул его к двери.
Королева Виктория еще не вернулась со смены, когда в комнату ввалились двое мужчин. Этих людей Джейн запомнила по встрече в кондитерской. Первым порог переступил мужчина лет сорока пяти. Худощавый, с блатным прищуром бесцветных глаз, он так смотрел на собеседника, будто собирался всадить ему под ребра заточку.
– Мо… Можешь нас… нос… называть меня Палычем, – медленно выдавил он из себя.
Другой персонаж – парень со шрамами на лице – назвал себя Сапогом, помолчал и добавил, что это прозвище легко запомнить. Неприятный тип. Переносица расплющена, то ли бывший боксер, то ли просто любитель кулачных поединков.
– Выходи, – сказал молодой человек и высморкался на пол.
По бесконечному темному коридору, уходящему, кажется, в преисподнюю, они молча тащились минут десять. Остановились у двери, обитой войлоком. Палыч приказал Джейн повернуться лицом к стене, поднять руки и расставить ноги. Обыскал ее с головы до ног. Мучительно хотелось обложить этого негодяя матом, но в эту минуту от волнения и отвращения Джейн не вспомнила ни одного ругательства на русском языке.
Палыч приоткрыл дверь и втолкнул Джейн в хорошо освещенную комнату, напоминающую следственный кабинет. Канцелярский стол, пара стульев и продавленный диван в дальнем углу. С потолка свисает лампочка в жестяном отражателе. Навстречу поднялся крепкий мужчина лет тридцати пяти. Румяное доброе лицо, прямой нос, ослепительная улыбка. Эту физиономию сам бог создал для того, чтобы она украшала обложки глянцевых журналов. Человек откинул назад прядь темных волос и посмотрел на пленницу чудесными фиалковыми глазами.
– Скажите этому омерзительному существу, – Джейн задыхалась от злости, – скажите ему… Если тронет меня еще раз, хоть пальцем ко мне прикоснется… Я его убью. Не знаю как, но убью.
– Приношу извинения, – печально улыбнулся мужчина. – К сожалению, в тюрьмах и лагерях хорошим манерам не учат.
Завладев женской рукой, он расстегнул замок наручников, с чувством помял узкую ладонь, усадил Джейн на стул и начал говорить. Звали человека Алексеем, он служит в одной государственной организации, название которой предпочел бы не называть. И о характере своей работы много распространяться не имеет права, но она связана с национальной безопасностью страны.
В настоящее время Алексей и его коллеги заняты поисками опасного преступника, члена крупной террористической организации. С терроризмом, как известно, идет война. А на войне, как на войне. Да, с Джейн обошлись не слишком вежливо. Ее похитили, в кондитерской началась стрельба… И лишь потому, что неудачно сложились обстоятельства.
– Тот тип, что меня лапал, тоже борец с терроризмом? – Джейн показала пальцем на дверь. – Кадровый офицер?
