– Кто отдал приказ вламываться сюда? – строго спросил Девяткин.
– Из Москвы приказали действовать по обстановке, – отрапортовал милиционер. – Я решил, что время не ждет.
– Твое счастье, капитан, что этого постояльца на месте не оказалось, – ответил Девяткин. – Иначе бы ты половины бойцов не досчитался.
– С чего это так?
– Стреляет он без промаха, – ответил Девяткин. – А теперь слушай мою команду. Отправляй весь личный состав с глаз долой. Пока люди в соседних домах не проснулись. Сейчас приедут опера из Москвы. Будем решать, что и как.
Девяткин прошел по длинному темному коридору, заглянув в три комнаты и на кухню. В спальне сидел молодой человек с одутловатым лицом и всклокоченными волосами, хозяйского сына на всякий случай, чтобы не вздумал сбежать через окно, пристегнули браслетами к спинке железной кровати. Увидев незнакомца, парень скорчил страшную рожу и показал милиционеру язык в нездоровом белом налете. В комнате постояльца Девяткин осмотрел чемодан с модным барахлом, мобильник и пистолет «браунинг» девятого калибра.
В кухне у стола сидела женщина в застиранном халате, лицом нестарая, но совершенно седая. Она всхлипывала, вытирая слезы ладонью. Девяткин присел на свободное место. Никифорова глянула на гостя, угадав в нем большого начальника из Москвы. Подумала, что слезой такого человека не пробьешь, не разжалобишь, но снова уткнулась лицом в ладони. Про себя она решила, что сына сейчас увезут в тюрьму, обвинят в краже вещей постояльца и просто так не отпустят. Разве только за большую взятку, а денег взять негде.
– Хватит слезы лить, – сказал Девяткин. – Слава богу, тут покойников нет.
– Вы сына заберете? – Глаза женщины мгновенно высохли, подумалось, будто начальник из Москвы может заступиться за парня. Без взяток, просто по доброте душевной. – Я без него пропаду. Он у меня единственный. По хозяйству помогает.
Женщина искала добрые слова, что можно сказать о сыне, но ничего не вспомнила.
– Заберу обязательно, – нахмурился Девяткин. – Если хоть словом соврешь, будет твой Коля сидеть в тюрьме, пока от водки не отвыкнет. А теперь давай по порядку.
Хозяйка всхлипнула последний раз и сказала, что еще в прошлом месяце расклеила на станции объявления: мол, сдается комната. Недорого, все удобства в доме. Но желающих долго не находилось. Недели три назад появился симпатичный черноволосый мужчина, представился Игорем и спросил, не сдана ли комната. Он без торга заплатил за месяц вперед, заперся у себя и проспал до вечера. Когда поднялся, перекусил консервами и сказал, что по профессии он горных дел мастер, потом собрался и уехал в Москву. Паспорта хозяйка не спросила, потому как хорошего человека за версту видно, а документы ей без надобности.
На второй день Игорь рассказал, что он приехал из Перми навестить больного родственника, к московским гостиницам близко не подступишься. Квартиру на короткий срок снять трудно, а родственников стеснять не хочется. Еще сказал, что жена в Перми совсем извелась, трудно ей на работу ходить и с детьми нянькаться. Постояльцем хозяйка была довольна, он ночевал не часто, никогда не приходил пьяным. Однажды она спросила его о здоровье родственника. Игорь приуныл и, опустив взгляд, ответил, что теперь вся надежда не на врачей, а на бога. И опять уехал.
– Как он добирался до Москвы? – спросил Девяткин. – Электричкой ездил? Или машину брал?
– Как до Москвы добирался, не знаю, – ответила женщина. – Из окна видела, что два раза вечером его сюда привозили на светлой машине.
– Что за машина? Иностранная?
Через минуту выяснилось, что машину хозяйка видела мельком. Дело было поздним вечером. А иностранная она или какая – не разберешь. О постояльце больше ничего сообщить не может.
– Такой симпатичный, одевается хорошо, – добавила Никифорова. – Как киноартист.
– Да, без тюремной робы он неплохо выглядит, – согласился Девяткин. – Даже похож на человека.
– Он все повторял, что за городом жить – одно удовольствие, – вспомнила хозяйка. – Потому как воздух чистый, прямо-таки целебный.
– Воздух целебный, – бездумно повторил Девяткин и принюхался. Пахло сивухой, прокисшим пивом, мышами и вековой пылью. Впрочем, и на улице не лучше. Ветер дул как раз со стороны свалки. – А что еще он говорил, кроме этих глупостей про воздух?
– Ничего такого. Он со мной редко общался. Поздоровается и уедет по своим делам. Приятный человек. Такого редко встретишь.
– Ясно, – кивнул Девяткин. – Теперь в вашем доме будут днем и ночью находиться сотрудники милиции. Потому как этот горных дел мастер очень опасный преступник. Если бы он узнал, что вы без спросу шарили в его комнате, церемониться бы не стал. Пустил бы кровь и, как вы говорите, уехал по делам.
Хозяйка вздохнула с облегчением. Начальник попался хороший. Сына в тюрьму не посадит, а насчет засады в доме – это пожалуйста. Ерунда, которая разговора не стоит.
Дул северный ветер, дождик накрапывал еще с ночи, поэтому на железнодорожном вокзале в Туле народу было немного. Когда скорый поезд из Москвы сделал пятиминутную остановку, на перрон сошли всего несколько пассажиров. Две тетки спустили вниз тяжелые баулы с тряпьем, за ними из третьего вагона вылез прилично одетый черноволосый мужчина со спортивной сумкой. Он сунул деньги проводнице, в служебном купе которой безвылазно просидел всю дорогу, повернулся и зашагал к остановке.
Через четверть часа мужчина вышел из автобуса и еще полквартала прогулялся пешком. Остановившись у салона мягкой мебели «Оникс», он долго разглядывал в стекле витрины свое отражение. Недорогой костюм почти не помялся, прическа в порядке, сумка не новая, но вполне приличная. Перцев решил, что он похож на командированного, какого-нибудь снабженца или менеджера, приехавшего в город по пустяковому делу.
Он зашел внутрь салона, миновав стойку администратора и дюжего охранника, топтавшегося возле дверей. Прошелся по трем залам, разглядывая диваны и кресла. Еще месяца три-четыре назад тут помещался магазин «Ноев ковчег», где местные художники покупали кисти и краски. Здесь же можно было выставить на продажу собственную картину. Конечно, если полотно удовлетворит высокий художественный вкус хозяина «Ковчега» Феликса Ивановича Лютнева.
Пришлось возвращаться к стойке администратора.
– Простите, девушка, тут раньше был художественный салон, – сказал Перцев. – Назывался, кажется… Нет, точно не помню.
– А что вы хотели? – Женщина с нескрываемым интересом посмотрела на незнакомца.
– Я знал хозяина этого заведения. Я художник. В городе проездом, хотелось бы повидаться.
Администратор смахнула с лацкана блузки пылинку, пожала плечами и улыбнулась:
– Ничем не могу помочь. Ни адреса, ни телефона у меня нет.
Перцев вышел на воздух, прикурил сигарету, прикидывая, в какую сторону ему двинуть. Найти в городе человека, имя и фамилию которого знаешь, не так уж трудно. Это лишь вопрос времени. Приоткрылась стеклянная дверь, следом за посетителем вышел охранник. Тоже щелкнул зажигалкой и пустил облачко дыма.
– А зачем вам Лютнев? – спросил он.
– Ты же слышал разговор, – ответил Перцев.
– Слышал. Просто вы не очень-то похожи на художника.
– А ты очень наблюдательный и находчивый, – нахмурился Перцев. – Можно надбавку к зарплате получить. Ну, с такими-то качествами.
– Какие тут надбавки, – вздохнул парень. – Один геморрой.
– Если знаешь его координаты, говори… – Перцев вытащил бумажник. – Не обижу.
– Садитесь на автобус, проедете две остановки до строительного рынка. Павильон пятьдесят второй, если не ошибаюсь. Спросите, если чего. Ну, Феликса там всякий знает. Он сантехникой торгует. Сам у него кое-что покупал. По мелочи.
Перцев сунул пару бумажек в руку охранника и пошел к остановке. Через полчаса он стоял перед
