мразь?
Гвоздев сел на полу и дрожащей рукой размазал кровь по разбитой губе.
Ранние сумерки еще прятались за дальним лесом, а Девяткин уже проделал большую часть пути. Он никуда не спешил, но «мерседес» Дунаевой с автоматической трансмиссией оказался слишком резвой лошадкой. Мотор работал почти бесшумно, мимо пролетали прозрачные осенние перелески, мокрый асфальт полупустого шоссе отливал блеском рыбьей чешуи, а черные вспаханные поля дышали осенью.
Вчерашним вечером Игорь Перцев позвонил Дунаевой, сказал, что все готово, она может подъезжать на место к трем часам. Все подробности при встрече. И положил трубку. Беседа оказалась слишком короткой, чтобы определить даже приблизительное местонахождение Перцева. Мобильник, которым он пользовался, зарегистрирован на гражданина из другого города, наверняка потерявшего или пропившего трубку. Впрочем, все эти упражнения по захвату Перцева, если вспомнить недавнее прошлое, всегда заводили следствие в тупик. А сейчас в них не было ни грамма смысла, только потеря времени.
Девяткин перебрался во второй ряд, пристроился в хвост какой-то фуре и включил радио. Передавали сводку криминальных происшествий, и он перешел на другую волну, где сутками гоняли попсу. Он набрал номер телефона Дунаевой:
– Звонков от Перцева не было?
– Нет, я сижу одна в чужой квартире. Еще со мной два молодца в штатском, они смотрят телик. А я смотрю на стену какого-то медицинского учреждения. Стена загораживает полмира. Это поликлиника?
– Это противотуберкулезный диспансер. – Девяткин убавил звук.
– Что-что?
– Там лечат больных туберкулезом.
– Господи. Ну и место вы выбрали. Наверное, долго искали себе квартиру?
– Я человек некапризный. Взял, что предлагали. Давайте к делу. Через пять минут я буду на месте. Он обязательно позвонит вам в течение ближайшего времени. Вы скажете, что не можете выбраться из машины, потому что сумка застряла между креслами. Пару раз чертыхнитесь. Для убедительности.
– Мы все это уже сто раз обговаривали. Что он спросит. Что я отвечу. Перебирали варианты. Хоть бы что-то новенькое придумали. И более убедительное.
– Ничего менять не станем. Чем глупее реплики – тем лучше. Он должен быть убежден, что вы в машине. Пытаетесь вытащить сумку. Именно поэтому и не выходите.
Напомню, что ваш телефон подключен к магнитоле в вашем «мерседесе». Я буду слушать разговор. Вам от этого не легче?
– Разумеется, – Дунаева печально вздохнула. – Мне так легко, что жить не хочется.
Запикали гудки отбоя. Девяткин перестроил магнитолу на нужную волну, теперь он сможет слышать телефонные разговоры по громкой связи. Он прибавил газу, легко обошел фуру и вскоре остановился на пустой площадке перед придорожной забегаловкой «Урузбек». Шашлычная представляла собой домик с высокой железной трубой, стоящий на краю асфальтовой площадки. Сбоку приладили что-то вроде летней веранды, вместо застекленных рам пространство между стойками заделали пленкой. Выставили пару огромных зонтов, под которыми мокли пластиковые столы и стулья. Видно, хозяин еще надеялся на возвращение теплых дней и оживление торговли. Вокруг харчевни росли кустики, в которых не спрячется даже ребенок, которому вздумалось справить малую нужду.
Вчера вечером, когда Девяткин побывал на месте, подумалось: забегаловку лучше прикрыть. Припарковать на стоянке автобус или грузовик с ОМОНом или операми. Вариант верный, но такого хмыря, как Перцев, эта бутафория моментом спугнет. Проезжая мимо, он даже не остановится. Никаких засад, никаких оперов в радиусе десяти километров. Тогда есть вероятность успеха.
Сейчас на стоянке почти никого. Только подержанная «пятерка» остановилась у самого домика. Стекла прозрачные, видно, как на заднем сиденье, запрокинув голову назад, посапывает худой старикан. Мужчина, водитель «пятерки», его жена и ребенок лет десяти вошли в забегаловку. Девяткин следил за стрелками часов на приборной доске. Если Перцев джентельмен, а джентльмены не опаздывают, ему самое время появиться. Из «Урузбека» вышел хозяин заведения, усатый кавказец, и неотрывным взглядом стал рассматривать «мерседес» цвета металлик с затемненными стеклами. Мужчина вытирал руки полотенцем и терпеливо ждал.
Сеялся мелкий дождь, что-то попискивало и потрескивало в динамиках, будто приемник ловил отзвуки далекой, потерявшейся за горизонтом грозы. Прикрыв глаза, Девяткин развалился в кресле, скрестив руки на животе. В динамике раздался щелчок.
– Ты на месте? – спросил Перцев вместо приветствия.
– Уже полчаса, – голос Дунаевой звучал спокойно, слышалась лишь нотка легкого раздражения. – Уже поела котлет из собачатины. Теперь мучаюсь изжогой.
– Значит, заведение открыто?
– У нас что, викторина вопросов и ответов? Ты где есть?
– Рядом, – коротко ответил Перцев. – Увидишь меня – выходи из машины. О твоей тачке позаботятся.
Запикали гудки отбоя. Девяткин открыл рот: в минуты нервного напряжения всегда хочется сладко зевнуть. Теперь он хорошо видел, синий «опель» с затемненными стеклами. Сбавив газ, машина свернула к шашлычной. Девяткин вытащил пистолет и переложил его из правой руки в левую. Так удобней. «Опель» остановился напротив «мерса». Машины разделяло метров десять или около того. Снова что-то зашелестело в динамиках.
– Ну, ты чего не выходишь? – Перцев говорил спокойно. Было слышно, как щелкнула зажигалка. Он прикурил и выпустил дым. – Ждешь приглашения?
– Слушай, надоели твои хамские приколы, – ответила Дунаева. – Надоела эта уличная лексика. У меня сумка застряла между двух сидений. Ни туда ни сюда. А ты вместо того, чтобы…
– А нельзя просто вылезти и взять сумку с заднего дивана? Или это слишком сложный вариант? Ладно.
Девяткин видел, как открылась дверца «опеля», Перцев выбрался из машины и двинулся вперед. Серая куртка расстегнута, видно, что подплечной кобуры он не носил. В зубах Перцев сжимал сигарету, лицо спокойно. Накануне он не побрился – видно, верил в приметы. Перцев подошел к «мерседесу», потянул на себя водительскую дверцу. Замер. И отступил на полшага, когда увидел Девяткина, развалившегося в кресле. Еще Перцев заметил темный ствол пистолета, глядевшего на него.
Он шагнул назад. Правая рука нырнула под куртку. Но Девяткин уже нажал на спусковой крючок. Хлопок выстрела. Где-то рядом закричала женщина. Второй хлопок. Перцев отступил еще на шаг, стал заваливаться набок, будто на мокром и скользком асфальте у него подвернулась нога.
Девяткин выбрался из машины, с силой наступил подметкой башмака на плечо убитого, перевернув его с боку на спину. Обшарил карманы, но не нашел под курткой оружия. Тогда Девяткин вытащил из кармана второй пистолет «браунинг» девятого калибра, завернутый в целлофановый пакетик. Не вынимая его из обертки, дважды выстрелил в заднюю дверцу «мерседеса». Осторожно извлек оружие из пакета, вытряхнул стреляные гильзы. И, присев на корточки, вложив пистолет в раскрытую ладонь Перцева, сжал холодеющие пальцы. Окурок, прилепившийся к нижней губе убитого, еще дымился.
Вместо эпилога
Дима Радченко сидел в гостиной и перебирал деловые бумаги. Ребенок спал в соседней комнате, жена Галя включила телевизор и, запивая сухое печенье молоком, уставилась на экран. Крутили какое-то шоу, видно интересное. Студия была забита до отказа, а у ведущего от напряжения или духоты запотели стекла очков.
– Напомню, что сегодня у нас в гостях известная певица Ольга Дунаева. – Ведущий программы взмахнул рукой, обрывая аплодисменты зала. – Еще недавно судьбе Ольги не позавидовала бы ни одна женщина. Да и сама наша героиня находилась на волосок от смерти. Напомню, что Ольгу продолжительное время терроризировал поклонник, за которым охотилась вся российская милиции. Все началось со случайного знакомства. Наша героиня после концерта приняла цветы от красивого мужчины, который, как выяснилось позднее, оказался жестоким убийцей. Следующей жертвой маньяка должна была стать сама Ольга.
