– Ты переложил, что ли, деньги?
– Не-е-а.
– Вот мудило, – Стрепетов вспомнил рожу мужика, который назвал себя Костей. – Молодцы…
Старлей рассмеялся неизвестно чему, хотя хотелось заплакать.
– Я сколько раз тебе говорил: не клади деньги без присмотра, – и передразнил прапора. – Ты все-то не забирай.
Чумаков так растерялся, что свернул на обочину, остановил «уазик». Схватил с заднего сиденья автомат.
– Да сейчас вернемся…
– Куда? Иди, отрабатывай.
Стрепетов сунул прапору в руки полосатый жезл, хорошо зная: если пошла черная полоса, удачи, хорошего улова ждать придется еще долго.
– Поехали отсюда быстрее, – сказал Кот, когда все сели в машину.
Но Рама только постучал пальцами по баранке. И, отвернувшись, стал глядеть через стекло на неровное поле, уходящее к горизонту.
– Кот, а откуда у тебя лаве взялось? – спросил Леха Килла. – Нет, я ничего не хочу сказать. Но на фиг на заправке эти качели были нужны?
Долгое молчание. Кот обернулся назад.
– Ты же говорил, что на посту все лаве слил, – сказал Ошпаренный.
– Чего за предъявы? – возмутился Кот. – Вы чего, попутали, что ли? Крысу во мне увидели? Ничего себе вы такое мне говорите… Укачало вас по ходу?
– Но ведь у тебя на кармане не было ни хрена, – не отступал Килла. – Откуда же бабки взялись? С неба, что ли, свалились?
– Ладно, раз пошел такой базар, – сказал Кот, решив, что объясниться рано или поздно все равно придется. – Я в кустах сидел, припекло что-то. Оттуда вижу, как мимо проезжает мусор. Потом сдает назад и останавливается. Думаю, все, блин, влетели. Выхожу из кустов и подгребаю к уазику. Правая дверца приоткрыта. И тут до меня доперло: конец дня, наверняка мусора к концу смены фанеры насшибали. И есть шанс, что бабки они не с собой таскают, а оставляют в машине. Мысль, конечно, шальная. Но проверить можно. Пригнулся, открыл дверцу, пошарил под сиденьем, там, сям…
– И где бабки были? – не выдержал Килла.
– Я про это и толкую. Короче, уже собрался вылезти, и тут будто под руку толкнули. Опускаю солнцезащитный козырек над пассажирским местом. Оттуда выпадает бабло. Целая пачка, перевязанная резинкой. Ну, думаю, а менты в провинции не клювами щелкают, а лопатой гребут. Короче, я опускаю их на деньги и спокойно иду к вам. Ну, а дальше вы сами все видели.
– И как тебе в голову пришло прошмонать мусорской уазик? – рассказ произвел на Раму неизгладимое впечатление. Ладонью он потрепал Кота по шее и тронул бумер.
– Ну, чего, я сижу и вижу такая канитель, – улыбнулся Кот. – Думаю: ни хрена себе прикол. Они вас разводят, прикинь.
– Нет, ну, мусора совсем охренели, – запоздало возмутился Ошпаренный. – На ровном месте такое исполнение устраивают.
– Мы слишком внимание к себе привлекаем, – ответил Кот. – Этот бумер с московскими номерами и все такое.
Остановились у продуктовой палатки, похожей на собачью будку. Здесь готовили шашлыки из сомнительного мяса, торговали всякой всячиной, колбасой и лежалым сыром. Ошпаренный долго разглядывал бедную витрину, наконец, сделав выбор, через крошечное окошечко протянул деньги продавщице.
– Заверните в пакет полкруга «Чайной» и хлеба, – сказал он. – И еще сигареты и воды бутылку. Сдачи не надо.
– Мне тоже вашей сдачи не надо, – буркнула женщина, высыпая на блюдечко мелочь. – Забери свою медь.
Ошпаренный сунул под куртку пакет с харчами и бутылку воды. Отошел от палатки к обочине, где приткнулся минивэн. Стекла опущены, на переднем сиденье женщина и мужчина что-то оживленно обсуждали, сзади возилась девочка лет шести. Радио врубили на полную катушку. Ошпаренный остановился, дожидаясь, когда мимо промчится грузовик.
– Доброго вам дня, снова с вами радио «Классическая волна». В эфире программа по заявкам радиослушателей. У нас звонок. Здравствуйте, как вас зовут?
– Привет, это Макс.
Ошпаренный сделал несколько шагов к минивэну, остановился. Макс… Голос знакомый. Макс…
– Кому бы вы хотели передать привет? – спросила ведущая бодрым голосом.
– Я хочу передать привет… Своим друзьям. Своему другу Димону.
Ошпаренный наклонился к окошку минивэна, чтобы не пропустить ни одного слова.
– А фамилия у вашего друга есть?
– Да, Димка Пашпарин. Ошпаренный в общем. Димон, если ты меня слышишь… Если вы едете туда, сам знаешь куда…
