Подождав, пока собеседник отсмеется, я полез в карман за сигаретами. Мне нужно время, чтобы адекватно продолжать беседу. Мой визави задает слишком бешеный темп, и я просто не успеваю осознать всю информацию. К тому же беседа приобретает странный, почти сумасшедший характер, который мне просто не понятен. Какую цель преследует Христиан? Что за нелепые нагорные проповеди посредине всеобщего хаоса и смерти?
Я демонстративно достал смятую пачку сигарет. Трагически вздохнул, обнаружив последнюю сигариллу, сунул в рот. Пока медленно и неторопливо чиркал спичкой, раскуривал табак, мысли хаотично метались в черепной коробке. Со скоростью, в три раза превосходящей сверхсветовую, мозг анализировал полученные данные.
Итак, человек сидит в удобном, явно древнем (или очень дорогой подделке под древность) кресле среди развалин Кремля. Забавно. Вопрос номер раз — кто он? Вопрос номер два — каковы его намерения в отношении моей скромной персоны?
Я выпустил струю дыма в потолок и посмотрел на рассматривающего меня человека. Тот уже отсмеялся и теперь спокойно, с тенью улыбки в уголках рта, наблюдал за моими действиями. Словно взрослый за шаловливым ребенком.
Ладно. Начнем с малого.
— Вы ответственны за Катастрофу?
Вопрос прозвучал несколько грубо и напыщенно, отчего человек поморщился, как добропорядочная старая гувернантка пошлому анекдоту.
— Если вы имеете в виду то, что произошло с вашей цивилизацией — да. Если хотите найти виновного, того главного, кто отдал приказ к началу Реверса, — нет, — спокойно ответил человек, мирно сложив руки на коленях.
— Но почему… — новый вопрос, не менее глупый, нежели предыдущий, погиб в зародыше. Прочистив горло, я потерянно спросил: — Вашей?! Что значит «вашей цивилизацией»?
4
Христиан стер улыбку из уголков рта, губы поджались в тонкую, жесткую полоску.
— Ну вот мы и подошли к самому главному. И самому интересному.
Я молча слушал собеседника. Страшная догадка уже билась в сознании, но я упорно хотел услышать ее из уст Христиана. И он сказал:
— Да, Константин. Моя речь выстроена таким образом, что намеренно разграничивает меня и вас. Я не принадлежу к человеческому роду. К человеческой расе. Как называют мою расу, не имеет значение. Сейчас важно только то, что происходило, произошло и произойдет с вами. С людьми.
Я обреченно выпустил струю дума. Глаза царапнули КАт, мозг торопливо обдумывал вариант расстрела Христиана, кто бы он ни был. Но тот заметил мой взгляд, довольно дружелюбно произнес:
— Константин, если вам так будет спокойнее, вы можете пару раз в меня выстрелить. Ручаюсь, что это не причинит мне вреда. Но вам так будет спокойнее.
— Нет уж, спасибо, — нехотя ответил я, чувствуя себя полным дураком. Во избежание соблазна уязвленно отодвинул КАт в сторону. Вновь обернулся к Христиану, спросил: — Ну рассказывайте…
Человек, если он был человеком, поморщился, но заговорил:
— Все началось очень и очень давно. Мы обнаружили одну планету, что идеально подходила для слабой жизни. Мы таких много находили, но эта планета была слишком отдалена от нашего сектора… и мы начали на ней процесс выращивания…
— Это были мы? — шепотом спросил я.
— Нет, — отмахнулся человек. — Люди такими, какие они есть, стали только седьмой расой, что так активно стала процветать.
— Седьмой? А как же те шесть остальных? Не понравились?
— Мы не устраивали Катастроф, — отрезал Христиан. — Эти расы изначально были готовы к краху. Теперь эти цивилизации еще существуют на вашей планете. Только в виде давно привычных вам животных. Их разум не выдержал искусственной стимуляции и эволюции…
— Это кто? — заинтересовался я. Сигарилла давно погасла, вновь хотелось курить, но теперь уже было нечего. — Обезьяны, дельфины, собаки?
— И они тоже, — уклончиво качнул головой Христиан. — Это не важно. Важно то, что новый виток выращивания неожиданно дал результат. Было создано четыре варианта человека. Четыре разных расы. Три из них начали жить мирно, редко собирались в стаи, тихо познавали себя… А вот четвертая неожиданно быстро очнулась от искусственного летаргического сна. Ее разум начал активно прогрессировать, и первым его приказом для эволюции организма стал приказ быть хищником. Мясоедство не напугало нас, но заинтересовало. Ни одна из рас не была столь агрессивна и жестока, как ваша. Она собиралась в стаи, быстро научилась убивать даже самых опасных животных на планете. И так до тех пор, пока животные не стали бояться слабого двуногого. Этот результат поразил нас, и мы стали наблюдать пристальнее. И мы ужаснулись, когда человек вдруг обнаружил иные расы. Короткий миг он прицеливался… За короткий промежуток времени человек уничтожил все остальные расы, что только подавали признаки развития. И тогда мы решили уничтожить его в первый раз.
Я поморщился от его слов. Но Христиан ничего не заметил. Как ни в чем не бывало продолжал:
— Каково же было наше удивление, что абсолютно неразвитая раса даже в самых экстремальных условиях научилась выживать! Более того, она стала подчинять природу себе!
— Так можно и возгордиться, — довольно ухмыльнулся я.
— Здесь нечем гордиться, — сухо отрезал Христиан. — Разве можно гордиться тем, что являешься убийцей?
Я не нашелся, что на это сказать. Христиан некоторое время помолчал, очевидно, ожидая ответной реплики, потом продолжил:
— Тогда мы создали расовую разницу, и это обострило отношения людей. Разумный метод общения оказался утрачен. Но только на время. И среди таких людей быстро определился лидер. Он примитивно, по цвету кожи, подмял и поработил себе подобных. И это ужаснуло нас. Сильнейшая раса на планете принялась устраивать сама себе естественный отбор, выбирая только самых жестоких и живучих… вспомните, Константин, самые жестокие политики и цари вошли в историю! И это только благодаря тому, что имели дикую склонность к насилию… Удивительный факт…
— Ну, — промямлил я. — Это, наверное, нормальный подход каждой развивающейся разумной расы…
Христиан с интересом посмотрел на меня, в уголках рта мелькнуло подобия улыбки. Я понял, что не каждая раса движется подобным путем.
— В то время уже образовались первые государства, и мы создали различное экономическое положение в странах. И это породило зависть. Завоевательные войны прожили едва ли не дольше всего человечества. И это подход разумной цивилизации?..
Я не ответил.
— Человек, вопреки нашему мнению, оказался более наблюдателен. От его внимания не скрылись факты нашего участия в его жизни. И он, занятый более насущными проблемами, чтобы не отвлекаться на то, чего не понимает, быстро создал пантеон богов. Нас вновь поразил такой подход. Это подход коварного хищника и убийцы, что только выжидает момент, пока не повзрослеет, чтобы вцепиться в глотку более сильному противнику, как было в начале веков с сильными хищниками! Но мы использовали факт возникновения религии в своих целях. Мы наделили священные тексты первыми моральными догмами, пытались направить человека по правильному пути развития… Как жаль, что теперь человек настолько силен, что может смело отмахиваться от богов и сам решать, что делать дальше… к сожалению, даже религия не смогла остановить войн…
Христиан печально развел руками.
— Войны остались в прошлом! Человечество движется вперед!
