Он подумал мгновение и ответил:
– Да.
Марта тоже подумала и оттолкнула его. Не то чтобы она ревновала, но… Зачем, лежа в постели с одной женщиной, вспоминать о других?!
– А что я должен был ответить? – возмутился Иван. – Ах, дорогая, только с тобой мне так хорошо? В первый раз, на тридцать третьем году… Ты бы мне поверила?
– Нет. А тебе тридцать три?
– Да.
– Мне тридцать пять, – с вызовом произнесла она.
– Врешь.
– Нет, честно. Паспорт показать?
– Ты выглядишь моложе. Я думал, тебе и тридцати нет. Лет этак двадцать пять – двадцать семь.
– Врешь.
– Вот заладила! – Он сел, перебросил через себя ее ноги, стал целовать колени. – Ты опять холодная…
– Батареи-то почти не топят! – напомнила она.
– У тебя кожа как мрамор. Чистая-чистая и очень гладкая… – Он прижался щекой к ее коленям.
– Колючий!
– А ты – Марта. Ты мартовский снег под солнцем. Такой уже подтаявший, не рыхлый, а – спекшийся в лед. Гладкий. Но не ледяной, а прохладный. Представляешь? Подо льдом – земля, а из земли тянутся первые подснежники… Нежные-нежные. Ты – как цветы и снег. И земля. И солнце.
Они замерли, глядя друг на друга.
– Зачем ты это говоришь? – мрачно спросила Марта.
– Не знаю. Мне хочется говорить, вот и говорю. Первое, что в голову приходит… – пробормотал Иван. Улыбнулся, и на его щеках обозначились ямочки. Небритый мачо – соблазнительный и очаровательный. Развернутые плечи, всякие там бицепсы-трицепсы… Мужчина с картинки модного журнала, одним словом.
«Разве я его достойна? С моим-то ростом, с моим размером ноги… Нет. Он бабник, просто бабник… Добрый Казанова, от которого без ума все женщины. Он сам – солнышко, которое светит для всех. А я – толстая корова!» Марта положила ладонь себе на живот и вдруг обнаружила, что тот практически прилип к ее позвоночнику. Вот что значит интенсивная физическая нагрузка… И диетический суп!
Марте понравился собственный плоский живот. Однажды у нее уже был такой, когда она отравилась покупными пирожками. Два дня ее тошнило, ну и прочее. Тогда она ощутимо сдулась. Правда, потом быстро наверстала упущенное… С помощью пельменей, ну и прочего…
Теперь ей почему-то не хотелось наверстывать вес и наедаться. Гораздо приятнее быть такой – легкой. Чтобы гладили, любовались, тыкались теплым носом… Быть скрипкой в руках музыканта. Чтобы из нее извлекали эти дивные мелодии – еще и еще… Любовь – вкуснее еды.
С Олегом она об этом и не подозревала, а с Иваном – поняла. Чувство благодарности захлестнуло ее.
– Ты хороший… – Марта протянула руку, коснулась его колючей щеки. – Спасибо.
– Пожалуйста! – удивленно ответил тот и поцеловал ее пальцы. – Ух ты, какие у тебя руки… Запястья! И пальцы! На них браслеты, кольца надо нацепить… И чтобы ногти с лаком…
– Правда?
– Клянусь! Ты как-то это упускаешь… ну, в смысле ничего не делаешь с руками. Я у женщин видел руки – либо как сардельки, пухлые, надутые, либо жухлые, все в венах – даже у молодых. А у тебя – идеальные. Честное слово!
– Не клянись… Зачем? Говори, пожалуйста, что хочешь…
– Ты мне опять не веришь?
– Не знаю. Неважно… Я все равно тебе очень благодарна. Ты уйдешь, а я буду тебя вспоминать. Иногда. Что ты был со мной – такой добрый и хороший.
– Что ты… – Он потянулся, лег с ней рядом, обнял. – Я не уйду сегодня.
– Ну, завтра уйдешь, или когда…
– И завтра я не уйду.
– Это как? – приятно удивилась Марта.
– Так. А послезавтра ты должна сходить в одно место. Мне нужна твоя помощь.
– Какая помощь? – насторожилась Марта.
– Ерунда… Сходить на банкет в Дом предпринимателя и понаблюдать за Горским.
– Чего-о? – во всю мощь своего голоса спросила Марта. – Куда сходить? За кем понаблюдать? Иван!!!
– Слушаю, – кротко отозвался тот.
– Ты меня что, вербуешь? Или как это у вас, спец-агентов, называется…
– Глупости какие. «Вербуешь»… Просто понаблюдаешь за Горским. Я на тот вечер попасть не смогу. А ты его знаешь. Поболтаешь, дурочкой прикинешься… Он же не знает, что ты о нем все знаешь.
– Что – все?
– Что он предатель.
– И кого он предал? – обалдело спросила Марта.
– Страну.
Она зашлась то ли в кашле, то ли в хохоте.
– Марта… Марта!
– Ой, не могу… Точно, «Люди в черном»… Джеймс Бонд! Штирлиц…
– Марта, я не шучу.
Марта успокоилась не скоро. Иван терпеливо ждал, пока ее перестанет трясти, потом начал спокойно и просто:
– Росагронадзору правительство поручило закупить зерно для госрезерва. Горский сфальсифицировал оценку качества зерна, представленного АПКР…
– Кем?
– Ассоциацией Поддержки Крестьян России.
– Я не понимаю…
– Короче: он как ведущий эксперт представил отчет, что наше, отечественное зерно – говно.
– Правда?
– Нет!! Я же говорю: Горский
– И что? – с интересом спросила Марта.
– А то, что зерно в госрезерве все равно должно быть. Если наше купить нельзя, то… подумай!
– Не знаю…
– …То придется закупать зерно за границей. Наши фермеры – в полной заднице, сельское хозяйство окончательно разваливается. Забугорные продавцы – жируют, Горский – получает тугрики.
– Взятку?
– Ну, типа того. Откат. Поняла?
– Да.
– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Иван.
– Да. То есть нет! – взвилась Марта. – Я же ничего не понимаю в шпионском деле, и вообще…
– Ты не волнуйся. Я все тебе скажу – куда идти, что делать… Ничего сложного! Ты просто должна узнать, с кем будет общаться Горский. Понимаешь, я пока не выяснил, кому именно он продался – «Эллиосу» или какой другой корпорации…
– «Эллиосу»?
– Да. Это та самая западная корпорация, которая продает зерно, с главным офисом в Швейцарии. Подозреваю, что на банкете Горский встретится с резидентом.
– О господи… С резидентом!
