ребеночком на улице будем жить!». Олег сломался и… устроил мне вот такой сюрприз. Ты думаешь, он не понимал, что поступает плохо? Еще как понимал! – с горечью произнесла Марта. – Так и заявил потом: «Гореть мне в аду – за тебя, Марта. Но я делаю это ради Ксюши и нашего с ней сынульки». Вот так он их любит… Сынульку, кстати, они Светозаром назвали. Я только одного не понимаю, как они его ласково называют – Светой, что ли?.. Или Зарей?
Макаров захлопал светлыми ресницами. Наивнейшее на вид создание, и не скажешь, что спецагент! Или у них там проблема с кадрами?..
– Что смотришь?
– А почему твой муж Олег думал, что ты заработаешь себе на квартиру? – тут же спросил Макаров. – В нынешнее время, если ты не олигарх, квартиры быстро не покупаются… Ты же – обычная секретарша?
– Я не всегда была секретаршей.
– А кем ты была? – заинтересовался Иван.
– Дизайнером по интерьерам. Очень хорошим. Сама себе на квартиру заработала. Ну, ту, которую у меня Олег потом отнял.
– Класс! Дизайнер… – восхитился тот. – А почему на вторую квартиру не стала зарабатывать?
– Это что, допрос? – вспылила Марта. Ее и так уже колотило от воспоминаний. – А я, может, вовсе не сильная… может, я сломалась? Может, я не могу теперь работать по специальности? Да, у меня рост метр восемьдесят и размер ноги – сорок первый… Но я не сильная!
– Чего ты так орешь? – испуганно произнес Макаров. – Вот голосище-то…
– Да, и голос у меня, как у грузчика! Я толстая корова… Лошадь… Битюг! На мне пахать можно! По голове бить! – Она ощупала шишку на затылке.
– Я тебя не бил. Но все равно – прости, что так по-дурацки… И ты вовсе не толстая корова… так, немножко крупная…
«Немножко крупная»! Прохвост… Я его сразу раскусила!»
– Ладно… Ладно. Вали к Стаське, а я спать хочу.
– Ей-богу, я тебя не побеспокою! Тише воды ниже травы, посуду буду мыть… – Он затанцевал к двери.
«Врет. Врет и не краснеет», – устало подумала Марта.
– Да, Макаров…
– Что? – он обернулся.
– Я не просто так тебя оставляю. Ты мне должен.
В его глазах что-то дрогнуло.
– Я тебя слушаю… – постным голосом произнес Макаров.
– Будешь моим женихом.
– Что? – В его голосе засквозил ужас.
– Не буквально! На один вечер.
– Ну, если надо… – с вымученной тоской начал он.
– Ты не понял! Завтра у моей матери день рождения. Пойдешь со мной в качестве жениха. Иначе она меня весь вечер пилить будет…
– А, в этом смысле! – с явным облегчением вздохнул Макаров. – Конечно-конечно… Я схожу с тобой! Мне не трудно.
– Мерси.
Он снова взялся за ручку двери.
– Макаров!
– Что?..
– Почему ты назвал меня «красавицей»?
– Когда?
– Тогда, на работе. Сегодня. Когда электрика изображал…
– Да ты и вправду симпатичная!
– Врешь!
– Ничего я не вру! И… и спокойной ночи, Марта! – Он шмыгнул за дверь.
…Марта долго не могла заснуть. И не потому, что происшествие со спецагентом ее напугало. Если честно, ей было уже наплевать, что кто-то кого-то пытался разоблачить. Взрывы, слежка, какие-то там откаты… Ей был безразличен и Иван Макаров, и Ян Горский (Иван и Ян, инь и ян, зеркальные близнецы, плюс и минус, ангел и черт…). Ян, конечно, оставался немного роднее – ну как же, у Марты с ним общий «ребенок» – старенькое авто… Ну и что теперь, она за это авто, проданное по дешевке, должна на Яна всю жизнь молиться?.. Если Ян жулик и преступник, то можно и забыть про это его благодеяние… И Иван тоже хорош – из-за него шишка вон на затылке!
На самом деле Марту волновала только Ксюша. Наверное, Марта ее ненавидела. Она никак не могла понять, чем же она хуже Ксюши. И почему она не такая, как Ксюша.
Ксюша – противоположность Марты, тоже ее зеркальное отражение. Вернее, некая причудливая проекция, поскольку вес Ксюши – сорок пять килограммов… Размер обуви – тридцать четвертый (!!!).
У Марты – 41, у Ксюши – 34. Боже мой, боже мой! 41 и 34. День и ночь.
У Ксюши – ангельский голос, Олег даже как-то сравнил его с «небесными колокольчиками». То есть нечто дивное и неземное… Недаром Ксюша работала администратором в салоне красоты. Она снимала телефонную трубку и лепетала: «Алло! К какому мастеру вас записать? Стрижка или укладка?» – «Налысо побрить!» – рявкнула тогда Марта. Это был один-единственный раз, когда она звонила на работу Ксюше. Без всякого повода, просто послушать голос соперницы…
У Ксюши были светлые, мягкие, послушные волосы, словно покрытые серебряной пылью. У Марты, как уже упоминалось, – нечто, совсем не напоминающее волосы. Сноп сена, пук проволоки, веник, мочало, рулон пакли…
Ксюша никогда не ругалась. С ее губ, напоминающих цветочные лепестки, никогда не слетало грубое слово. Представить, чтобы Ксюша сказала «дерьмо» или «твою мать», – было невозможно. Если Ксюше в общественном транспорте наступали на ногу, она плакала. Слезами, напоминающими хрустальные шарики.
Ксюша была трепетной и возвышенной. Это она придумала имя сыну – Светозар. (Если бы у Марты родился сын, то она бы назвала его, ну… да хоть тем же Ванькой бы назвала, но уж точно – не Светозаром, не Лучезаром и стопроцентно – не Пересветом.)
Ксюша и Марта.
День и ночь. Небо и земля.
Ксюша не ведала, что Олег собирается лишить Марту квартиры. «Если бы я знала, что Олежек задумал, то я бы не позволила ему это сделать!» – с хрустальными слезами на дрожащих ресницах сказала она Марте. «Я знал, что ты мне не позволишь это сделать, – с беспредельной нежностью в глазах обратился к своей новой жене Олег. – Этот грех на мне. А ты ни в чем не виновата, Ксюша… А ты, Марта… прости меня!»
Стук в дверь.
– Да! – сонным голосом отозвалась Марта.
– Можно? – в комнату втиснулся Иван. – Доброе утро…
Марта скосила глаза на часы – половина второго. Дня…
– А, это ты, спецагент… – Марта вспомнила вчерашнее приключение. – Добрый день.
– Я тут с твоей соседкой познакомился… – Иван скромно сел на стул.
– Со Стасей? Ее что, выписали? – обреченно простонала Марта.
– Ага. Но она уже ушла.
– Ты ее не напугал, Макаров?
– Скорее это она меня…
– Как она тебе?
Иван помолчал. Потом произнес суровым, «чекистским» голосом:
– Твоему бывшему мужу надо яйца оторвать.
– Макаров… Больше ни слова о моем бывшем муже, – не сразу отозвалась Марта.
