– Белла, это опасно!
– Но мне надо в Михальск! Пусти…
– Белла, нет… – натужно просипел Веня, цепко держа ее за руку. – Ты… ты посмотри, что творится…
Он не договорил – очередная льдина с лязгом вздыбилась и рубанула по мосту.
– Венечка, пусти меня!
– Нет… Нет! – сипел Веня, и мешки под его глазами наливались чернотой. Кажется, у Вени была астма или что-то в этом роде… Белла не помнила, в данный момент она помнила только о сестре. О том, как подло поступил Гена с Анжелой. «Найду его – убью!» – мрачно подумала девушка.
– Веня!
– Белла, нет…
Она все-таки сумела вырвать руку и побежала к мосту. Оглянулась на миг – схватившись за грудь, Веня стоял, пытаясь отдышаться.
Белла без всякого страха ступила на мост. Она не думала о том, что рискует своей жизнью. Ей надо было догнать Гену, и все тут. Стараясь держаться середины, Белла побежала вперед.
Она чувствовала, как в опоры моста бьются льдины, как поверхность дрожит и содрогается у нее под ногами.
– «…капель до половины дня, потом, морозом землю скомкав, гремит плавучих льдин резня и поножовщина обломков. И ни души. Один лишь хрип, тоскливый лязг и стук ножовый, и сталкивающихся глыб скрежещущие пережевы!…» – кричала она, продвигаясь вперед.
Удар. Еще удар. Белла бежала так быстро, как только могла, и все дрожало перед ее глазами, точно она попала в эпицентр землетрясения.
Другой берег уже близко. Удар – ледяная крошка перехлестнула через Беллу. Новый удар – из-под моста раздался жуткий железный вой. Мост пошатнулся, осел.
От следующего удара он мог окончательно развалиться. Девушка в несколько прыжков достигла края, перепрыгнула разлом с вырванной, обнажившейся арматурой – этим краем мост крепился к берегу – и упала на сухую, пыльную, холодную землю.
И буквально в следующую секунду раздался новый удар, и мост все с тем же жутким воем развернуло по течению. Еще секунда – и сорвало другой край. Мост поплыл по реке, затем перевернулся, еще раз перевернулся, ныряя и выныривая…
Стоял гул и скрежет – льдины в самом деле словно
– Вот это да… – потрясенно прошептала Белла. Замешкай она немного – и сейчас ее тело пожирал бы ледоход.
Никогда-никогда она не была так близко к смерти. Зачем она рисковала? Почему? Потому, что у Анжелы были морщинки возле глаз. Потому, что у Анжелы дрожали исколотые иголкой пальцы рук. Сестру нельзя было обижать! (Хотя, если подумать, у Анжелы был бы разрыв сердца, если б она узнала, что Белла так рискует жизнью ради нее…)
Белла встала, отряхнула джинсы. На другом берегу стоял Веня. Белла помахала ему рукой. Веня помахал ей в ответ (к счастью, выражение его лица не было видно девушке с такого расстояния).
Белла поправила рюкзак на плече и зашагала в сторону автобусной остановки.
…Ирга – поселок городского типа. Не деревня уж то есть. В Ирге был район из пятиэтажек, в Ирге была центральная площадь и асфальтовые дороги… Но налет сельской безалаберности никуда не делся.
Вот в Михальске – иначе. Улицы, машины, высокие дома – все централизовано и упорядочено. Хотя и не в этажности опять же дело… Просто в Михальске уже не было того умиротворенного, расслабленного, деревенского настроения. Люди ходили подтянутыми, закрытыми какими-то, что ли…
И самой Белле захотелось подтянуться. Ей нравилось это ощущение города…
Она сделала пересадку на автовокзале и уже на другом автобусе доехала до другого вокзала – железнодорожного.
Там Белла первым делом бросилась в зал ожидания. «Ну, где же ты, друг сердечный?» – огляделась она по сторонам, ища взглядом Гену. В креслах спали люди, у барной стойки – алкаши какие-то…
Белла обыскала все здание вокзала и только потом догадалась взглянуть на расписание.
Поезд до Москвы прибывал в 22.00, то есть поздно вечером. Наверное, Гена решил прогуляться по городу. Но в Михальске искать его бесполезно…
И Белла отправилась к тете Рае – там она посидит, попьет чаю, а ближе к вечеру снова отправится на вокзал – и тогда уже Гена никуда не денется.
– …Белла, детка! Милая моя, родная! Самая золотая девочка на свете! Самая любимая… – распахнула дверь тетя Рая – пожилая, интеллигентного вида женщина, со сложным накладным шиньоном на голове. Тетя Рая работала гардеробщицей в театре и была из тех людей, кто физически не умел грубить и хамить. Она была настолько деликатным, добрым, трепетным созданием, что часто казалась окружающим неискренней. Этакой ломакой-притворщицей…
– Тетя Рая, у меня здесь куча дел… Ты даже не представляешь, что случилось. Сейчас расскажу!
Тете Рае, душевной женщине, можно было рассказать все.
– Чаю?
– Да, если можно… Ты извини, что я без гостинца, но тут такие проблемы… Ох, устала! – Белла одним движением сорвала с себя куртку и плюхнулась на стул возле дверей.
Конечно, тетя Рая сделала чаю и внимательнейшим образом выслушала племянницу, то и дело ахая, охая и заламывая руки. Белла вывалила на тетку все – как сестра познакомилась с Геной. Как Гена отремонтировал сарай, а потом сделал Анжеле предложение. Какие у Гены были планы и т. д. и т. п. И чем все это сватовство закончилось – бегством жениха и исчезновением денег.
– Беллочка, а паспорт-то вы его проверили? – взволнованно, прижав руки к сердцу, спросила тетя Рая.
– Конечно! Все чисто. Как не поверить человеку? Мы же с Анжелкой не параноики, не могли же постоянно подозревать этого Гену…
– Ой, беда-то какая! Анжелочка переживает, бедняжка…
– Не просто переживает, она еще и ребенка ждет! – выпалила Белла. – Я должна найти этого Гену, понимаешь, теть Рай, – должна! Во что бы то ни стало!
Новая волна ахов и охов (слава богу, у Беллы хватило ума не пугать тетку рассказом о том, как она рисковала жизнью, перебираясь в ледоход через мост).
И только под конец, когда эмоции немного утихли, Белла вспомнила еще одну новость – что она теперь тоже невеста. Только настоящая…
– …ты помнишь Тимура, теть Рай? Вот он теперь мой жених.
– Тимур… Да, я его помню! Это же необыкновенный человек, замечательный! Не пьет совсем! И еще он автослесарь, да? Как же, я его прекрасно знаю! И Нинку, бывшую его, знаю, встречаюсь с ней иногда на улице…
– В общем, я приняла его предложение. Можно еще чаю?
Белла и тетя Рая выпили еще по чашке. Тетя Рая рассказала о последних театральных постановках и романе режиссера с одной травести. У режиссера была семья, а травести – такая интриганка…
– Теть Рай, а ты смотрела «Навсегда твоя»?
– Сериал? Конечно! Изумительное кино…
За окном темнело.
– Сколько там? – спохватилась Белла. – Полдевятого? Я пойду, пора. Буду отлавливать Гену.
– Да-да, конечно, удачи тебе… – неожиданно тетя Рая задумалась. – Послушай, Беллочка… а во сколько, ты говоришь, поезд?
– В 22.00. А что?
– Это так, но… По-моему, есть еще поезд. Фирменный. В девять вечера, кажется… – растерянно произнесла тетка. – Или я чего-то путаю?
– О господи… – прошептала Белла. Вскочила, принялась лихорадочно одеваться. «Как же это я упустила из внимания, что есть еще поезд, фирменный… Тетеха!» – Теть Рай, спасибо за все, побежала!
