– Мика, ну что же ты? – улыбнулась Рита.
– Там собака, – смущенно сказал мальчик.
– Ты боишься собак? – удивился Ганин. Сам он никогда и никого не боялся.
– Ну, в общем...
Вокруг качелей рыскало чудовище синевато-серого, какого-то трупного цвета, со складчатой мордой и ярко-красными глазами. «Фила бразильеро... – вдруг вспомнил Ганин. – Кажется, именно так ее называют». У кого-то из его клиентов была фила – она охраняла участок. Клиент хвастался – именно такими травили рабов в Бразилии.
– А где же хозяин? – оглянулась Рита.
Хозяин собаки, солидный мужчина в кожаном пиджаке, читал газету, прислонившись спиной к одной из лип.
– Эй, ты! – заорал Ганин. – Убери свою псину!
Мужчина от удивления едва не выронил газету.
– Это вы мне?
– Тебе!
Фила присела на задние лапы и издала грозный горловой звук. Хозяин едва успел перехватить ее за ошейник.
– Па, не надо... – робко пробормотал сзади Мика. – Ну их! Пойдем куда-нибудь еще...
– Никуда мы не пойдем, – твердо произнес Ганин. – Пусть эта псина уходит. Почему без намордника, а? Почему без поводка? Почему на детской площадке?!
Он был полон такой беспощадной, безудержной ненависти, что даже красноглазый пес вдруг опешил и замолчал. Хозяин быстро надел на него поводок и потащил прочь, то и дело оглядываясь.
– Испугался, – констатировал Мика. И побежал к качелям.
– Ганин, ты настоящий псих... – немного растерянно засмеялась Рита, когда они остались вдвоем. – Ты меня напугал!
– Чем, интересно? – холодно спросил Ганин, глядя на сына.
– Я никогда не видела, чтобы ты так орал. Кажется, ты бы убил того дядьку, будь твоя воля.
– Рита, эти собачники совсем обнаглели.
– Ты не понимаешь... – терпеливо принялась разъяснять Рита. – Конечно, нехорошо, что они гуляют на детской площадке... Но ты же отец! Где любовь к животным, где гуманизм, в конце концов? Мне кажется, ты подал не совсем хороший пример своему сыну.
– Рита, это была не Каштанка, не Белый Бим Черное ухо. Здесь свободно бегало чудовище, и причем – опасное. Только импотент с комплексом неполноценности может завести такого зверя, – с отвращением произнес Ганин. – За городом, на собственном участке, огороженном забором, – сколько угодно. Но здесь...
Рита с недоумением пожала плечами.
К детской площадке подъехали две мамаши с колясками, уселись на скамейки, защебетали наперебой.
– Ты видишь? – с торжеством спросил Ганин. – Они тоже ждали, когда страшная псина уберется отсюда.
– Григорий Ганин, спаситель детей... – усмехнулась Рита.
– Ритка, это неправильный город! – серьезно произнес он, думая о своем. – Я раньше этого не видел, а теперь вижу. Слишком много лишнего! Собак, машин, злых людей... Это неправильно. Город должен принадлежать детям.
– Браво, браво, браво... – лениво захлопала она в ладоши. – Я все ждала, когда же ты наконец скажешь что-нибудь подобное.
– А ты все иронизируешь, мисс умница... – Он помолчал некоторое время. – Знаешь, я бы перестроил его. Весь город.
– Гениальная мысль.
– Нет, правда! Ты бы там, у себя в журнале, подняла эту тему. Или твоих читателей интересуют только ночные клубы и рубашки от Хьюго Босс? Да еще, как соблазнить блондинку за тридцать секунд...
– Ганин, еще недавно ты сам с упоением читал мои статьи! – рассердилась Рита. – А то, что ты говоришь сейчас, – сплошная демагогия.
– Рита... – с раздражением начал он, но она не дала ему продолжить.
– Ганин, перестань! Ты же не хочешь со мной поссориться?..
Мика сидел на качелях и ботинком разгребал песок у себя под ногами. Ему явно было скучно.
– Нет, – сказал Ганин. – Прости меня, Рита. Я дурак.
– Ганин, ты просто не научился еще быть отцом, – снисходительно произнесла она. – Ты готов уничтожить все, что представляет хоть малейшую угрозу твоему сыну. Ты готов до изнеможения играть с ним в какие-то дурацкие игры...
– Точно! – согласился Ганин. – И вообще, можно было отправиться на какой-нибудь роллердром и там
