хотя бы могла нажать кнопки на клавиатуре – залипают они или нет?! Это всего пара секунд! Ты – это – могла – сделать?»
Молчание. Она промолчит, ужасаясь собственной недогадливости. И в самом деле, отчего было не нажать пару кнопок на клавиатуре…
«Ты расписалась, что претензий к ремонту не имеешь?» – новый хлесткий вопрос.
«Да, папа».
«А на хрена? Я ж тебе сколько раз говорил, пиши – «вещь получила, работает она или нет – не проверяла». А так получается, что они ремонт выполнили, к ним претензий нет. Я тебя сколько раз просил об этом помнить?»
Молчание. Она замрет, ужасаясь собственной забывчивости. И в самом деле, отчего ей было не сделать эту маленькую, но такую важную приписку в ведомости…
«Папа, но… Ноутбук по-прежнему на гарантии. Ничего страшного! Я еще раз съезжу туда».
И тогда отец начнет орать.
«Нет, но это ж надо… Как дятел, годами твержу одно и то же… Бесполезно! Ничего страшного, говоришь? А тебе охота туда-сюда лишний раз мотаться? Я поражаюсь… Пары секунд нет, чтобы на кнопки понажимать, а полдня на поездки по Москве – есть! Уроды… Все уроды. Купил ноутбук – он екнулся, пары месяцев не проработал. Известной фирмы, недешевый… Не за пятнадцать тыщ, а за сто. Уж, кажется, должен был работать. Так нет… Уроды! Китайцы его ногами, что ли, в подвале делали? И купил ведь в хорошем магазине, не на распродаже… Блин, ни на кого нельзя надеяться, все работают спустя рукава, тупые свиньи!..»
Вот что будет, когда Агния придет домой.
Соврать, что проверила? А если там опять какие-то кнопки не работают? Нет, врать нельзя, отец сразу чувствует, врет она или нет. Если соврет – начнет орать еще сильнее.
Только бы ноутбук работал! Только бы все было в порядке… А уж в следующий раз она, Агния, в точности исполнит все указания отца!
Отец Агнии, Борис Николаевич, был человеком вспыльчивым и громогласным. Обязательным и требующим обязательности от других. Он – профессионал, который вокруг себя хотел видеть тоже профессионалов. Он отвечал за свою работу – и ждал такой же ответственности от окружающих. А окружающие отличались, как назло, исключительной безалаберностью и безответственностью!
Отец, конечно, с легкостью мог купить новый ноутбук – взамен сломанного. Сто тысяч не были для него огромной суммой. Но разве дело в деньгах?
Отец был очень принципиальным – и поэтому отправил Агнию со сломавшимся ноутбуком в гарантийную мастерскую.
«Ничего, может, все обойдется… Ноутбук нормально работает, это же хорошая фирма, не ширпотреб… Чего я так нервничаю? Все в порядке, зачем заранее переживать!» – уговаривала себя Агния.
Она усилием воли заставила себя отвлечься и снова вспомнить о своем любимом фильме («Приду домой, посмотрю еще раз, от души – в тишине и одиночестве!»), потом принялась перебирать подробности сегодняшней встречи с Леночкой…
«Узнала меня по косе! Я и не знала, что дети мне дали прозвище – Рапунцель. Какое милое прозвище, прелесть! Рапунцель-Рапунцель, спусти свои косоньки!»
Агния скинула капюшон, тряхнула головой, отбросив волосы назад, и почувствовала, как затылок приятно оттягивает. До метро она шла с непокрытой головой, горделиво задрав подбородок. Краем уха поймала в который раз восхищенный шепоток: «Смотри, смотри, какие волосы!», «Нет, это ненастоящие! Настоящих таких не бывает!»
Все это (и прозвище, и шепоток) приятно грело сердце, успокаивало. Утешало. Уверяло в том, что она, Агния, – все-таки необыкновенная и особенная. Штучный экземпляр. Хорошая.
Агния снова скользнула в стеклянные двери метро – на этот раз она шла к «правильному» вестибюлю. Она успевала доехать к дому до часа пик. Час пик был плох не только давкой в метро, но и тем, что Агния часто цеплялась за что-нибудь волосами. Обычно она перебрасывала косу на грудь и прятала ее за полами пальто, но сегодня, как уже упоминалось, голову Агнии венчала не коса, а сложный «греческий» хвост. Его, конечно, можно тоже спрятать под пальто, но тогда красоты уже не будет…
Агния прошла через турникет. Большая сумка – не тяжелая, но объемистая – мешала. Люди толкались о сумку.
– Осторожней, девушка! – болезненно воскликнула немолодая женщина с измученным, измятым лицом, вся седая.
– Простите. Ой! – Тут уж Агнии кто-то наступил на ногу, но она привычно отреагировала: – Простите!
В ответ ей сверкнула золотыми зубами очередная разбойничья физиономия.
На эскалаторе Агния разглядывала рекламные плакаты, растянувшиеся вдоль свода. Распродажа шуб и меха, скидки до семидесяти процентов. Купить, что ли, шубку? А есть ли смысл? Все равно погода в Москве такая… не зимняя. Это сегодня что-то похолодало, а так обычно – слякоть и сырость.
Тот, кто стоял за Агнией, ворочался и слегка толкал ее в спину. Потом задел волосы. Агния нетерпеливо дернула головой, но не обернулась. Обычное дело.
…Сидя в вагоне и прижимая к груди сумку с ноутбуком, девушка думала уже о том, как расскажет Инге о сегодняшней встрече с Леночкой. «Инга, ты не представляешь – я встретила свою бывшую ученицу. И она узнала меня! Такая славная… Весной пойду на встречу со своими подопечными. Все-таки в профессии учительницы есть что-то особенное, высокое… То недолгое время, что я работала в школе, оказалось не напрасно проведенным!»
Инга – лучшая и единственная подруга Агнии. Они учились вместе в педагогическом. После института Агния ушла сразу в школу. Ингина же специализация – английский язык – очень пригодилась для работы в иностранной компании. Инга в ней до сих пор и работала. Подруга всем была довольна – и заработком, и офисным покоем (а в школе покой только снится), и возможностью карьерного роста… Но и Агния, уйдя из школы, устроилась не хуже – к отцу под крылышко. Или хуже?..
…В шестом часу Агния была уже дома. Скинув с себя пальто, сразу же вытащила ноутбук, принялась нажимать на кнопки. Кажется, все в порядке…
С облегчением вздохнув, Агния отправилась в свою комнату. В узенькой и тесной гардеробной, отмахиваясь от нависавших с потолка вещей, переоделась, затем пошла на кухню. В половине седьмого придет отец и потребует ужин. Отец очень строго относился к домашнему питанию. Чтобы никаких полуфабрикатов – одни полноценные, натуральные, свежие продукты! И побольше специй, душистых трав – майорана, базилика, шалфея, шафрана, розмарина, перца…
– А это что?.. – Агния стряхнула с плеча домашнего платья из черного бархата несколько волосков. К бархату все легко липло… Еще волосы. Еще… Ее, Агнии, длиннющие волосины! «Господи, я что, лысею?» – недовольно подумала она.
Только тогда Агния подошла к зеркалу. Забранные назад волосы, открытый лоб. Агния повертела головой, чувствуя все ту же приятную тяжесть, оттягивающую затылок назад. Но что-то не то… Агния подняла руки, начала ощупывать свой «греческий» хвост. И ахнула.
Сзади, у самой головы, была тугая резинка. А дальше волосы должны были струиться свободно – до следующей перехватывающей резинки, потом опять свободно, потом снова перехватывались (в сущности, «греческий» хвост напоминал обыкновенную связку сарделек). Но… на первом же промежутке они не струились. Часть волос провисала, словно… отрезанная?!
Агния тоненько застонала и принялась лихорадочно распутывать все эти резинки, отстегивать заколки – надеясь, что ошибается. Но нет – едва она только распустила свой хитроумный хвост, как часть волос упала к ее ногам бесполезной, мертвой прядью. Агния снова подняла руку – именно там, на первом «перехвате» и были отсечены волосы. До того отрезанная прядь держалась в хвосте, скрепленная с основной массой волос всеми этими резиночками и заколочками…
– Мама… Мамочка! Да что ж это такое?! – прошептала Агния, не желая верить в произошедшее.
Ее охватил ужас и такая безнадежная, ледянящая сердце тоска… Словно Агния только что лишилась ноги или руки. Ее волосы! Она лишилась своих чудесных волос! Ее уже никогда не назовут Рапунцель. Ее, без косы, не узнают бывшие ученики. Она станет как все. Ее лишили того единственного, чем она
