потянулась к ведущему. – Я хочу кое о чем заявить…
Эдуард, танцуя, развернул Агнию, увлек в другой конец площадки.
– Если ты хоть слово скажешь, ты вовек своего Гришу не увидишь, – мрачно, зло, без тени улыбки произнес он.
– Значит, это все-таки ты устроил…
– И я не то еще могу устроить. Мало не покажется! Живым и здоровым твой Гришенька из тюрьмы не выйдет!
Агния сникла.
– Давай так договоримся – я делаю так, что Харитонова отпускают на все четыре стороны, а ты – выходишь за меня. Как?
Она молчала.
– Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю, – словно заклинание, произнес Эдуард, обдавая ее своим горячим дыханием. – Я тебя на руках буду носить. Ты никогда – слышишь, никогда! – не пожалеешь о том, что стала моей женой.
Агния молчала.
– Что же ты? Отвечай! – Он слегка встряхнул ее.
– Я устала…
Этот ответ вдруг умилил его, вызвал у него приступ мучительного восторга:
– Устала… Она устала, девочка моя… самая сладкая… – Он неистово принялся целовать Агнии руки. – Устала… Агния… ангел! Любимая! Самая-самая любимая!..
Орехов подвел ее к столу, за которым сидела Марина:
– Вот, посиди. Отдохни, детка…
К Эдуарду подошел Михаил Михайлович с бокалом:
– Эдик, друг, я так рад за тебя… Я тебе сразу сказал – это не девушка, это мечта…
– Агния… – подала голос Марина. – Ты правда выходишь за него замуж? За Эдика?
– Нет, – шепотом ответила Агния. – Это все его фантазии. Но он меня не заставит. Я не знаю, как от него отвязаться! – сквозь зубы пожаловалась она.
– Я тебя не понимаю, – прошелестела Марина.
– Чего ты не понимаешь?
– Это же Эдик. Эдик Орехов. Как его не любить… – улыбнулась Марина.
– Ты же монахиня! – возмутилась Агния.
– Я не монахиня, я послушница. Я еще не принимала постриг. Я вполне могу вернуться в мир, выйти замуж, родить детей…
«Да что с ней говорить! – пришла в отчаяние Агния. – Она же до сих пор этого Орехова любит! Двадцать лет в монастыре просидела, а так и не смогла забыть его…»
Агния достала из сумочки сотовый.
– Ты кому звонишь? – из-за плеча моментально вынырнул Эдуард.
– Да отцу я звоню, отцу… – Агния повернула телефон экраном к Эдуарду. – Видишь? У меня отец в больнице… Я выйду в коридор, ладно? Там тише…
– Если ты уйдешь… – свистящим шепотом начал Эдуард.
– Я не уйду, – твердо ответила Агния.
– Эдик, потанцуй со мной? – Марина встала перед Эдуардом.
Секунду тот колебался, потом закружил Марину.
Агния с телефоном вышла в коридор.
– Алло… Папа, здравствуй.
– Чего тебе? – мрачно ответил отец.
– Как ты себя чувствуешь? Тебя лечат?
– Калечат… – хмыкнул отец. – Я уж давно в другой больнице.
– Да… Какой?
– А тебе зачем? Можно подумать, собралась приехать… На Четвертой Тверской-Ямской…
– Папа, тебе лучше?
– Тебе что надо? Ты где? Что за шум там? – раздраженно спросил отец.
– Я в ресторане. У Эдика Орехова сегодня день рождения.
– Поздравь от меня.
– Папа, он подставил Гришу… папа, Гришу арестовали – как будто он связан с наркотиками… папа, ты…
– Папа? Папа еще тебе должен помогать?! Ну, знаешь… – короткие гудки. Отец бросил трубку.
Агния растерянно улыбнулась. В ту же минуту телефон зазвонил снова. Илья, брат!
– Илюша, здравствуй! Ты как?
– Агния, поздравь. Я поступил! – с неимоверной гордостью произнес брат.
– Уже?..
– Был конкурс в конце марта, я в нем участвовал. Всех, кто победит, автоматом зачисляют в Бауманский. Я победил.
На миг Агния забыла обо всем:
– Илюша, братик! Поздравляю…
– Меня автоматом берут. ЕГЭ сдал, тоже все хорошо. Агния, я студент!!! Только формальности осталось – бумажки принести, и все такое…
– А я знала… я в тебе не сомневалась!
– Деньги, деньги… – передразнил Илья. – Если котелок варит, никакие деньги не нужны!
– Мама как?
– Мама радуется.
– Она… пьет?
– Нет. Обещала, что теперь не будет. Она сказала, что теперь, когда я пристроен, у нее сердце успокоилось. Говорит, будет работать, чтобы я мог спокойно учиться. Но я ей сказал, что я тоже могу подрабатывать…
– Илюша, да погоди ты про «подрабатывать», там же, в институте, первое время такая нагрузка…
– А я сильный. Я все смогу. Я докажу.
– Не надо ничего доказывать, ты просто сделай счастливыми тех, кого любишь…
Агния еще поговорила с братом, потом они попрощались, договорившись, что в ближайшее время Агния зайдет к ним домой.
Она выглянула в зал.
Эдуард танцевал с Мариной. Та ему о чем-то быстро, оживленно рассказывала, он внимательно слушал. Лицо у Орехова было напряженное, мрачное.
«О чем это они?» – подумала Агния.
Эдуард вдруг сморщился, оттолкнул Марину.
К нему кто-то подошел, но он не ответил, молча отстранил собеседника, быстро направился к Агнии.
Схватил ее за плечо, увлек обратно в коридор.
– Эдик…
– Как ты могла, как ты могла… – пробормотал он дрожащим голосом.
– Что? Что?
– Она мне все рассказала… Как ты могла! – Орехов вцепился себе в волосы, застонал. Он весь дрожал, он был настолько не в себе, что Агнии стало страшно.
– О чем ты?
– Он был у тебя первым. Она рассказала… Он, а не я!
Агния моментально поняла, о чем речь. Марина выдала все ее интимные тайны Эдуарду Орехову. «Он» – это Григорий…
– Ну и что?
– Как – что?! Я же мог быть твоим первым! Первым и единственным! Господи, Агния, ты творишь
