– Интересно? – спросил Рафик.
– Да! Конец девятнадцатого века, предстоит коронация нового государя, случайно в водовороте событий оказывается Фандорин...
Буранова позвали, и он, извинившись, отошел.
– Глупенькая! – шепотом, едва сдерживая смех, произнесла Инесса. – Он спрашивал тебя, интересен ли этот показ!
– О господи! А мне показалось...
– Ну, будет, это ерунда... Почему ты не в зале, почему читаешь?..
– Я не могу, потом тебе расскажу! Но там, в зале, я заметила одну сценку... ах, Инесса, я не могу ни о чем думать, кроме как... не уверена, что смогу написать что-то... – с жаром, запинаясь, начала я.
– Опять! – укоризненно воскликнула моя подруга. – Опять эмоции сбивают тебя с толку! Ты не переживай, ты живи!
– Да, я пытаюсь, но...
– Кстати, Алина не придет! – тут же забыв обо всем, расстроенно сказала Инесса. – У ее девочки, оказывается, перитонит, увезли в больницу, и она с ней...
– Бедный Рафик! Как все неудачно.
– Да нет, это не смертельно и для Рафика тоже, всегда что-нибудь можно придумать, еще есть варианты.
Далее события стали развиваться таким образом, что я уже забыла о загубленной жизни своей тетушки, о приключениях Фандорина, потому что посреди костюмерной поставили безголовый манекен в свадебном платье – том самом, и Буранов распорядился нарядить в него какую-то Виолетту. Виолетта не была манекенщицей, но ее рост и формы как раз подходили для этого платья. Правда, она ничуть не напоминала Машу Соболеву – была смуглой, черноволосой, даже с темным пушком над верхней губой.
– Нет, не годится! – вдруг решительно воскликнул Рафик, на половине пути остановив примерку. – Как солдат в юбке! Пардон, Виолетта, но это совершенно не твой стиль, платье шилось под определенного человека... Ладно, несите мне то, атласное, Анюта, выйдешь со мной в конце...
Девушки ахали и сострадали, получилось, что Рафику даже пришлось утешать их – он сказал, что лично встретится с Машей и предложит ей посмотреть на творение его рук приватно.
– Так, может, даже лучше – без излишней аффектации, – заключил он.
– Рафик, голубчик, этой номенклатуре все равно не угодишь...
– Рафик, если мэр хочет быть избранным на второй срок...
– Да вообще, пошли они все!..
– Марь Степановна, сделайте Анюте глаза поярче! Где букет? Черт, не потеряйте его...
Честно говоря, платье, висевшее на манекене, не особенно поразило меня. На Анюту надевали другое, атласное, восхитительное, которое, по-моему, было ничуть не хуже, а может быть, даже лучше того, изначально предназначавшегося дочке мэра... Я улыбнулась и, вытянув шею, с удовольствием разглядывала эту сцену. Право, в самом деле на свете нет ничего непоправимого!
«Показ традиционно завершало платье невесты – классического кроя. В лучах ламп сиял и переливался белый атлас, и девушка-модель, представлявшая в нем невесту, невольно вошла в образ, и ее румянец...» – впрочем, это не румянец, а румяна, Инесса предложила бы мне чего попроще! Нет, надо было идти в зал и наблюдать за реакцией зрителей! Впрочем, еще не поздно – что я сейчас и сделаю. Ужасно интересно посмотреть на дочку мэра, ей должно понравиться это атласное платье...
Я бросила детектив и начала по стеночке, чтобы не мешать переодевающимся девушкам, пробираться к выходу. Инесса помахала мне издалека рукой – она уже сняла с себя оранжевый сарафан, и теперь ее закутывали в какое-то красное пончо... ей действительно очень шли яркие, вызывающие цвета.
Вдруг меня кто-то схватил за руку. Буранов.
– Как тебя... Оленька! – задумчиво и ласково произнес он. – На минутку. Так, девочки, сейчас пойдут купальники – побольше игривости, побольше улыбок! – крикнул он в сторону, а потом опять повернулся ко мне. – А что, если...
Я испугалась, что он хочет предложить мне продемонстрировать какой-то из купальников. Для женщин с не вполне стандартными формами, так сказать...
– И не думай! – выдохнула я, пытаясь вырвать свою руку. – Чтобы я...
– Нет, ты погоди. – Он подтащил меня к стоявшему посреди зала манекену с платьем. – Анечка, ты не обращай внимания, готовься, просто у меня возникла еще одна идея... Ах, как некстати с этой Алиной...
– Сорок восьмой размер, – кто-то громко произнес за моей спиной.
– И те же ямочки! – Одна из девушек, кажется, Ира, слегка ущипнула меня за щеку, проходя мимо.
– Она не сможет правильно пройти, испугается.
– Она еще лучше Алины!
– Нет, волосы и глаза...
Я испугалась еще больше.
– Ты только не перебивай меня, – мягко произнес Рафик Буранов. Вблизи от него пахло фиалками, и я заметила, что глаза у него подведены. Что сказала бы тетушка... – Милая Оленька, ты только не перебивай меня. Сейчас ты наденешь это платье, которое должна была представлять Алина, и мы немного с тобой прогуляемся.
