– Ему не нужна оболочка, потому что он не форма, он – содержание!
Неволин разозлился:
– Лизка, твоя любовь к эксклюзиву не доведет тебя до добра!
– А ты обычный мещанин! – сердито засмеялась Лиза.
– Кто? – удивился Неволин.
– Мещанин. Из тех, которые раньше семь слоников на комод ставили и накрывали подушки кружевными накидками... Я, когда с тобой встретилась, была о тебе более высокого мнения. Думала – конструктор, военной авиацией занимается, такой особенный... – Лиза фыркнула и ушла в другую комнату.
Они и раньше ссорились, но как-то легко, беззлобно... «Все из-за этого Куракина, будь он трижды неладен!» – с досадой подумал Неволин.
– «Вернись ко мне скорее, мне страшно без тебя, я никогда сильнее не чувствовал тебя, и все, чего хочу я, я вижу наяву, я больше не ревную, но я тебя зову!» – тихо произнес он вслух.
Но, странным образом, эти мандельштамовские строчки относились вовсе не к Лизе и не к Роберту Куракину.
Существовала еще одна женщина, у которой был муж, дочь и вообще – своя жизнь, которая к Неволину не имела никакого отношения. Случайная встреча свела их на время, оставив только воспоминания. Лучи солнца лились сквозь решетчатое окно... На нее и на него. И еще – остался в памяти запах сломанных цветов.
Женщину звали Розой.
– Костя, сварить тебе кофе? – крикнула Лиза как ни в чем не бывало.
– Что? А, нет, спасибо...
Неволин походил по комнате, включил музыкальный центр.
«Онли ю-ю-у-у...» – заливался на одном из радиоканалов сладкоголосый, давно уже мертвый Элвис Пресли. «Только ты» – вот о чем он пел.
«Ты, Неволин, прожил пустую и никчемную жизнь. Ты никого не смог сделать счастливым. Ты даже с сыном не можешь найти общего языка! У тебя только работа и есть... И вот ты снова пытаешься начать жизнь с чистого листа. Собрался жениться на замечательной, прекрасной девушке, а сам думаешь о другой. О той, которой ты даром не нужен!»
Он переключил канал, прослушал очередную песню, на этот раз – отечественного мэтра, очень популярную лет двадцать назад. Потом снова переключил канал... Все, словно сговорившись, пели о Розе. Конечно, не напрямую о ней, но почему-то Неволин представлял именно ее, слушая музыку. И в стихах прятались намеки на Розу, и в солнечном свете была тоже она... Везде была Роза.
Неволин прошел на кухню.
Лиза была уже там – она пила кофе и листала журнал.
– Ты знаешь, а Ритка Боброва была права... – сказала она, подняв глаза на Неволина.
– Какая Ритка?
– Моя подруга, Ритка! Ну, такая страшненькая, и муж еще у нее тоже очень страшный, пожарный...
– А-а.
– ...Так вот, пишут, что сейчас никаких особо модных тенденций в свадебной моде не существует. Носи что хочешь! Главное, чтобы это было стильно... И я вот что подумала... – Лиза взъерошила свои волосы. – А что, если заказать не платье, а брючный костюм из белой парчи, с отделкой из органзы, и гипюровую шляпку – вот как на этой фотографии... По-моему, очень оригинально!
Неволин посмотрел на фотографию.
– Да, что-то есть. Лиза...
– Что? – Она снова подняла на него большие темные глаза.
– Лиза, я свинья, скотина и сволочь.
– Да брось, Неволин, я уже тебя простила... – засмеялась она.
Он глубоко вдохнул – словно ныряльщик перед тем, как прыгнуть в воду.
– Лиза, моему поступку нет никакого оправдания. Но я не могу на тебе жениться, – тихо, отделяя одно слово от другого, произнес он.
Лиза отложила журнал в сторону.
– Ты что, обиделся? – удивленно спросила она. – Ну, за то, что я тебя мещанином обозвала? Да брось ты, Костя... Или ты меня к Роберту продолжаешь ревновать?..
– Ни то, ни другое и не третье.
Лицо у Лизы моментально изменилось. Оно стало серьезным и испуганным.
– У тебя кто-то есть? – быстро спросила она.
– Да. То есть нет.
– Да или нет? – В ее больших глазах задрожали слезы. – Кто она?
– Это неважно. Она замужем. И она своего мужа не бросит... В общем, это не то, что ты думаешь.
– Ко-остя... – ошеломленно прошептала Лиза. – Ты шутишь? А как же наша свадьба? Ты... ты решил
