– То есть?
– Это не мои слова, это я слова своей подруги Варвары повторяю… Она говорит, что для Натальи существуют лишь ее родные, остальной мир ей глубоко чужд… А сама Варвара, кстати, встретила тут одного человека, так они влюбились друг в друга, и теперь для нее самой…
– Все-все-все, больше не надо, лирика меня не интересует! – поморщился Кедров. – Видел я вашу Варвару…
– Она вам понравилась? – живо спросила Даша.
– Безумно… Давайте решим вот что, Даша. Вы мне все же дадите имена и адреса своих поклонников, а я их проверю…
– Но мы уже решили, что они не могли… – неуверенно возразила Даша.
– На всякий случай. И в прошлом ваших родственников покопаюсь заодно…
– Не надо!
– Надо, – отрезал Кедров. – Чтобы уж больше никогда не возвращаться к этой теме… Вы оставайтесь здесь, в Москву – ни ногой, координат своих никому не давайте… Номер моего телефона есть? Прекрасно. Звоните в любое время.
– Хорошо, – послушно кивнула Даша, открывая дверцу машины. – Всего доброго, Руслан, и спасибо вам за все…
– Минутку!
– Да? – Она обернулась.
– Послушайте… Я вот что подумал… Может быть, вы останетесь со мной? Поедете ко мне, и все такое… Я был бы спокоен, и вообще…
Даша слегка опешила. Занятное предложение… Потом вдруг вспомнила преданность Руслана покойной жене. «Это он из жалости… Как в „Молчании ягнят“, да… Личная проблема переплелась с проблемой на работе… Спасти всех хочет!»
– Руслан Иванович, вы поймали того мужчину, который свою жену зарезал? – вдруг спросила Даша. – Помните, вы рассказывали…
– Нет.
– Почему?
– Даша… вы мне не ответили.
– Нет, – сказала она, тоже как отрезала.
– Дело ваше… – ледяным голосом произнес Руслан и захлопнул дверцу. Машина сорвалась с места.
Даша вернулась во двор. Прошла по саду («Боже, совсем осень!»), поднялась по лестнице на свой второй этаж. Открыла дверь.
В ее комнате за включенным ноутбуком сидел Борис. Читал.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила Даша.
– Ты видишь, – он развернулся к ней на крутящемся кресле.
– Борис… – Даша метнулась, нажала на кнопку выключения экрана.
– Не суетись, Дарья. Я уже все прочитал, – спокойно произнес Борис.
Даша с размаху села на кровать, обхватила голову руками.
– Уходи.
– С чего это я должен уходить? – как будто обиделся тот. – Моя, можно сказать, родственница, литераторша, пишет обо мне, обо всей нашей семье, даже не утруждая себя придумать другие имена… Оч- чень занимательную историю, кстати, ты придумала!
– С чего ты взял, что я пишу о вашей семье?
– О нашей, Даша, о нашей… Даша, Борис, Наталья. Три главных персонажа. Борис за спиной жены пристает к Даше, Даша сопротивляется… Бурная у тебя фантазия!
– Ты не имел права… Ты не должен был…
– Милая моя… – спокойно, почти ласково возразил Борис. – Это
– Нельзя вырывать фразы из контекста… Я этой ремаркой собиралась обозначить…
– Ой, Даша! Замолчи! – поморщился Борис. – Не надо мне про ремарки, про всякие литературные тонкости… Ты писала о нас! Характеры, внешность – все узнаваемо… Даже не заикайся, что это случайное совпадение!
– Нет, ты не понимаешь… Искусство – это не жизнь, это лишь ее отражение!
– Тогда чего ты боишься? Чего ты так переполошилась? – мрачно усмехнулся Борис. Медленно пересел к Даше на диван.
– Уйди… – она толкнула его в грудь.
– Ну уж нет! Я хочу разобраться! – Борис железной хваткой вцепился ей в запястья – словно оковы надел на руки. – Скажи честно – ты ко мне что-то чувствуешь? Ты меня хочешь, да?..
– Нет… – Даша попыталась вырваться, но он держал крепко.
– Тогда зачем ты написала о том, что Борис к тебе пристает?
– Это всего лишь пьеса! И вообще…
– Ну говори, говори… Смелей! – Он улыбнулся недобро, показав крупные, ровные, желтоватые от табака зубы. Оскал зверя. – Что ты обо мне думаешь?
– Честно?
– Разумеется, только честно!
Даша, глядя в синие глаза мужа сестры, выдохнула:
– Я тебя ненавижу.
– О-о…
– Ты… ты негодяй.
– Ой, как интересно… И что же плохого я тебе сделал, моя девочка? – Он изобразил огорчение.
– Не мне, Наталье…
– Господи, Дашенька, я же идеальный муж!
– Ты хорошо устроился… Ты альфонс! Здесь нет ничего твоего… Все она – сделала, устроила, заработала… А ты… ты даже пальцем лишний раз не можешь пошевелить!
– Не говори чепухи! – Борис тряхнул ее. – Я за свою семью… Я любого убью!
– Убьешь, да. Но сумки из гаража на кухню все равно не перетащишь!
– Какая же ты глупая… Теперь понятно, почему одна. Ты завидуешь. Мы с Натальей счастливы. У нас есть все. У тебя – ничего… Сумки я забыл перетаскать! – В синих глазах плеснулась злоба. – Разве это – самый страшный грех? А то, что я за эти пятнадцать лет даже пальцем ее не ударил, что я отец троих детей… Дрянь! – отшвырнул Дашу от себя. – Называть меня негодяем… Каково! Пакостит прямо в моем доме, пишет эту лабудень… – он указал на ноутбук.
Самым ужасным было то, что сейчас Даша почему-то была совершенно беспомощна, она не могла найти ни одного достойного аргумента, чтобы возразить Борису. Она, привыкшая работать со словами – теперь не в силах была воспользоваться своим оружием. Слова, слова, слова…
Но вместе с тем она вдруг почувствовала, как освобождается от своей зависимости. Зависимости от Бориса. Она перестает быть больной им…
– Чего ты молчишь?
– Я хочу уехать. Прямо сейчас.
– Ну уж нет… Пока мы здесь, ты тоже будешь с нами! Я не желаю, чтобы Наталья расстроилась из-за твоего отъезда…
– Значит, ты ей ничего не расскажешь?
– О чем я ей должен рассказать? – буркнул Борис.
– О моей пьесе.
– Госссподи… Контора пишет! – прошипел он, кинул на Дашу тяжелый взгляд и вышел из комнаты.
