– Почему у меня, может, она про тебя говорила! – запальчиво воскликнул Юра.
– Ну да, как же! – скептически усмехнулась Настя. – У меня были очень приличные предки.
– Господи, и чего я тебя послушался! – схватился за голову Юра. – В который раз на одни и те же грабли наступаю…
– А что – зато ты теперь знаешь, кто ты такой, – насупилась Настя.
– А ты тогда знаешь кто? – рассердился Юра и стал отступать назад. – Ты… ты…
Он собирался раз и навсегда поссориться с Настей, от которой было столько неприятностей.
– Ой, Юрочка… – вдруг сделала та испуганные глаза.
– Что – Юрочка? – сердито спросил он, продолжая отходить дальше. – Это была твоя идея! Я тебе хочу сказать, что…
Настя еще больше округлила глаза.
– Нет, Юра, нет… Стой!
Юра хотел сказать, что задерживаться здесь больше не намерен, и вдруг почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. В самом прямом смысле!
Под ногами его была пустота! Он качнулся, взмахнул руками и неожиданно полетел вниз, в темную бездну, которой не было конца и краю…
Очнулся он не сразу.
Открыл глаза и увидел, что вокруг толпятся люди, рядом стоит «Скорая помощь», а сам он лежит на носилках. Рядом тихо ревела Настя.
– Очнулся? – спросил добродушно молодой доктор. – Повезло тебе, парень, – ни одной царапинки. Голова не кружится?
Юра сел и повертел головой из стороны в сторону.
– Нет, – растерянно произнес он. – Вроде ничего не болит… А что это было?
– Ох, Юрка! – бросилась к нему Настя. – Ты такой дурак! Я ж тебе говорю – «стой», а ты… Сзади колодец был открыт!
– В больницу сейчас поедем, – сказал молодой доктор. – Так полагается. Понаблюдаем немного…
К месту происшествия быстро подъехало несколько микроавтобусов, из которых выскочили журналисты – с диктофонами, с микрофонами, камерами и фотоаппаратом.
– Где ребенок в колодец упал? – заорали они. – Кто ребенок? Этот?
Все камеры уставились на Юру.
– Пострадавший, вы в состоянии дать нам интервью? – наседали журналисты.
– Э… А… – произнес Юра, которого очень смутило такое внимание к его скромной персоне.
– Пострадавший получил серьезные травмы, которые несут угрозу для жизни, – констатировал один журналист, самый шустрый. – Речь утрачена. Возможно, навсегда… Доктор, у него навсегда утрачена речь?
Другой бросился к колодцу.
– Оператор, сюда! – заорал он. – Снимаем открытый колодец крупным планом! Та-ак… теперь камера заглядывает на дно. Осторожней, Вова, сам туда не свались! Теперь берем растерянные лица прохожих крупным планом. Прохожие, вы готовы дать интервью? Вова, вон та старушка готова что-то сказать!
Какая-то бабушка, божий одуванчик, действительно что-то зашамкала.
– Вот это оперативность… – растерянно пробормотал молодой доктор. – Ладно, везем нашего пострадавшего в больницу, пока его эти типы не растерзали.
Третий журналист стоял в стороне, и его снимал другой оператор.
– Мы видим, каково состояние Москвы на сегодняшний день, – вещал в микрофон этот, третий. – Обычная прогулка по улице превращается в аттракцион, опасный для жизни. Очень хочется сказать нашему мэру: доколе?!
– Иду я, значит, на рынок, – шамкала старушка, очень довольная, что на нее обратили внимание. – Лук у меня кончился. В магазине лук по десять рублей, а на рынке пятнадцать… Но зато на рынке лук крепче, отходов почти нет! И тут встречаю на углу Петровну – она как раз из собеса возвращается…
– Бабушка, вы о происшествии лучше расскажите!
– Какое еще происшествие? Иду я, значит, на рынок…
Дальнейшего Юра не увидел – его на носилках запихнули в машину и увезли.
Глава VI
На страницах изданий
Через два дня Юру выписали. Впрочем, если соблюдать точность, то даже не через два, а через полтора…
Он вернулся в школу героем – сюжет про него показали по телевизору, и еще написали в газетах. Правда, Юра себя героем совсем не чувствовал.
Звонил Чиж и хриплым от простуды голосом поздравил.
