Камни под ногами ушли вниз, Леyха напряг передние ноги, чтобы не понесло вниз. Потащит вниз – уже не остановишься. Пронесешься до самого конца, громыхая, как поезд в туннеле, и по инерции вылетишь далеко из расщелины… прямо под пулю.
– Точно со снайперкой, гад. Выцеливает, падла…
Упираясь ногами в склон, Леха сопротивлялся силе тяжести, но камни улетали вниз. Предательский грохот застучал по расщелине, набирая силу.
– Где именно?
– Так… У самого-самого выхода. Чуть вправо. На склоне за валуном, похоже. Стой! Я наших предупрежу, чтобы так и лежали, не высовывались пока…
И он пропал.
Стиснув зубы от напряжения, Леха медленно спускался вниз в полной темноте. Лишь где-то далеко вверху узенькая светлая полоска, край расщелины… Осторожно ставя копыта, чтобы камни не вылетали. Кажется, удается.
Впереди блеснул светящийся разрез, и тропка стала выравниваться. Вот и выход.
Ну где сатир?! Куда он делся?!
– Та-ак… – протянуло в голове. – Стой! Он, кажется, меняет позицию… Стой пока в проходе, не высовывайся!
Леха совсем остановился.
До края расщелины – каких-то пять метров. Светлая полоса посреди темноты.
Замер, прислушиваясь – стукнет камень там, за щелью? Под шагами немца…
Ну где сатир, чего медлит?!
Леха медленно втянул воздух. Секунды ползли медленно, как увязшие в меду мухи.
Сколько уже прошло? Десять секунд? Четверть минуты? Кажется – вечность…
Ну чего он тянет?!
– Ну-ка, давай вперед! Медленно… Так… Сейчас мы снимем этого гоблина нордического…
Леха открыл рот – но так и не уточнил, куда именно сместился немец.
Нельзя! Немец слишком близко, вместо слов выйдет рев. Ну додумайся сам! Скажи, где именно стоит немец…
– Медленно, но вперед, я сказал! – командовал сатир. – Не мандражь, все сопли растрясешь… Забыл он про тебя, кажется… В нас целится, сука…
Черт, черт, черт! Ну додумайся! Скажи же, наконец, куда он сместился!
Раньше был справа от выхода – а теперь?!
Отсюда небольшой угол обзора. В узкой полосе, сверху, – белое от облаков небо, ниже – тяжелые тучи, вечно висящие над озерами, блестящие зеркала воды. Край осыпи, ныряющей от выхода вниз… Немца не видно.
– Метров пять от прохода… – пробормотал сатир. – Спиной к тебе стоит, в нас целит… Прямо на осыпи, чуть правее выхода…
Чуть-чуть!
Если бы чуть-чуть, то его было бы видно! Хотя бы левый бок!
Значит, не так уж чуть-чуть… Сразу за правым краем расщелины.
– Вылетишь из прохода, и он будет твой. На три-четыре рванешь, как ошпаренный. Понял? Только не промахнись!
Леха открыл рот – и закусил губу.
Идиот! Он что, не понимает, что говорить нельзя?!
– Товсь… Не подведи, сволочь рогатая… Янус сваливает через две минуты… Раз!
Леха чуть подался назад и влево, к самому боку расщелины. Получше разбежаться. Это сатир только думает, что того немца так просто будет снять…
– Два!
Леха сглотнул.
Ну, вот и все. Сейчас все и решится…
– Три!
Только бы не ошибиться. Только бы не ошибиться…
– Ап!
Ноги рванули тело вперед.
Где-то за спиной между стен заметалось эхо – но броневые наросты на плечах уже продрались сквозь выход, сильные ноги швырнули тело дальше вперед и чуть вправо…
Леха вылетел на осыпь, пригнув голову. На такой скорости не важно, рогом или лбом. Главное, сбить его, повалить – и потом уже рвать рогами, втоптать в щебенку…
