Он действительно поверил, что все это принадлежит ему.- Он смеется.- Как будто я когда-нибудь позволил бы ему руководить такой компанией!
Я с удивлением обнаруживаю, что получаю удовольствие от общества Чарльза. Набравшись сил, чтобы сидеть и разговаривать, он удивляет меня заявлением:
– Не беспокойся на мой счет, мальчик. Ты победил. Больше я не стану досаждать тебе. Для меня
вся эта история закончена, если, конечно, она закончена для тебя.
Что-то в его грубоватых повадках напоминает мне об отце. Как и дон Генри, капитан любит играть в шахматы. Он вызывает меня на бой в первый же раз, как видит на столе шахматную доску.
– Мой отец тоже любил шахматы, – говорю я.
– Почти все наши их любят,- отвечает Чарльз.-Тут нужен стратегический склад ума.
Мы играем каждый вечер. Чарльз часто выигрывает. Еще он развлекает меня рассказами своего отца о том, как они плавали с моим отцом.
По утрам Чарльз вместе со мной, Хлоей и Генри ходит на могилу Элизабет. Он помогает нам уха живать за ее садом. Когда он впервые выражает желание это сделать, я рассказываю ему, как погибла Элизабет.
– Знаешь, я долго винил тебя в ее смерти, – признается Чарльз, – но больше не виню. Ты сделал все, что мог, сынок.
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не обнять его. Не то чтобы старик никогда не раздражал меня. Иногда в нем просыпаются прежние неприятные замашки.
– Дудки! – бушует он, когда ему говорят, что необходимо принимать человеческое обличье, когда куда-нибудь выходишь или когда в доме Клаудиа. – Я вам не человечишка, чтобы с удовольствием жевать коровье мясо, – цедит он, когда Хлоя или я предлагаем ему бифштекс вместо свежей добычи.
И все же, хоть и ворча, он принимает то, что мы ему даем, и делает так, как мы говорим. Он никогда не бывает груб с моим сыном. Скоро у Генри входит в привычку несколько раз в день навещать деда. Раскрыв глаза и рот, мальчик слушает рассказы Чарльза о прежних временах, когда наши сородичи свободно появлялись где хотели.
Клаудиа приезжает рано утром, на восьмой день после спасения Чарльза и Дерека.
– Хорошие новости, – сообщает она. – Ваш «Грейди» наконец готов. Я привезу его сегодня утром. После того как заберу отца из больницы. Я просила папу повременить, но он настаивает на встрече с вами. Я сообщаю об этом Хлое, потом говорю:
– Я могу поручить Артуро устроить так, чтобы твои отец и брат уехали. Им пора уезжать, Хлоя, особенно твоему брату. Они уже вполне здоровы и способны выдержать перелет. А мы наконец-то останемся одни.
Моя жена улыбается:
– Мне тоже этого хотелось бы.
– И Клаудии надо бы на несколько дней воздержаться от визитов.
Хлоя кивает:
– Я скажу ей.
Обняв Хлою, прижимаю к себе, ощущаю ее тепло и шепчу на ухо:
– И пора уже Генри спать по ночам в своей постели!
Не знаю, чему я больше рад – своему отремонтированному катеру или латиноамериканцу, сидящему в нем рядом со своей дочерью.
– Папа все порывался вести катер, – кричит Клаудиа, пришвартовываясь,- но я сказала, что с вами удар случится, если кто-нибудь опять покорежит вашу лодку.
Артуро сверкает белозубой улыбкой:
– А я ей ответил, что это было бы вполне справедливо после того, что ты сделал с моим «Лучом».
Я прыгаю на борт, принимаю поцелуй Клаудии в щеку. Потом подхожу к ее отцу, помогаю ему подняться. Он хватается рукой за мою руку и с трудом встает.
– Клаудиа рассказала мне обо всем, что здесь происходило, – говорит Артуро.
У него на лице до сих пор следы ссадин, голова забинтована.
– Не волнуйся. Врачи говорят, что со мной все будет в порядке. И действительно будет… после того как я рассчитаюсь с теми ублюдками, которые надо мной поработали. Мои люди уже нашли их. Так что ждать недолго.
Хлоя радостно вскрикивает. Мы оба с Артуро поворачиваем головы и смотрим на пристань, где Клаудиа передает моей жене большую коробку, которую мы отправили с Ямайки. Хлоя обнимает Клаудию, потом потрясает коробкой и кричит мне:
– Смотри!
Я киваю. Женщины уходят, болтая и смеясь.
– Они очень подружились, – замечает Артуро.
– Как парочка одноклассниц, – киваю я. Мне очень хотелось бы знать, что именно они сейчас обсуждают. – Клаудиа была на высоте. Без нее нам пришлось бы туго.
– Я же говорил тебе, что на нее можно положиться, – говорит Артуро. И сразу заговаривает о
деле, спрашивает, каковы будут мои дальнейшие распоряжения.
Через несколько дней документы и авиабилеты для Чарльза и Дерека готовы.
– С ними полетит Йен. Будет кому подписать документы у Клейпула, – говорит Артуро.
Я сообщаю об этом Чарльзу накануне их с Дереком отъезда на материк.
– Мои люди все устроили, – говорю я.
– Да? – Чарльз удивленно поднимает бровь.
– Мы выкупаем долю Клейпула в фирме «Клейпул и сыновья». Не волнуйся, он может оставаться
на своем месте, сколько пожелает. Но его главной заботой теперь будет защищать ваши интересы. Мы будем высылать средства, которых вам хватит на жизнь и даже на капиталовложения, а также на то, чтобы откупиться от правительства Ямайки и оставить за собой Яму Моргана.
– Это не обязательно, но очень благоразумно с твоей стороны.
Я пожимаю плечами:
– Мне это выгодно, только и всего. Мы собираемся оставить за собой Бартлет-Хаус. Хлоя хочет
иногда приезжать на Ямайку, а я буду спокоен, что с ней ничего не случится.
– Я уже дал тебе слово, черт возьми!
Я с улыбкой кладу руку ему на плечо:
– Не хотел тебя обидеть. Ты дал слово, но Саманта и Филипп слова не давали. И Дерек тоже.
Мы оба видим, как он зол. Так что мы все должны быть вежливы, и не более того. Кроме того, мы с Хлоей просто хотим помочь. Если захотите модернизировать ваш дом, например, мы и тут вам поможем. Было бы прекрасно, если бы вы провели телефон, чтобы Хлоя могла звонить, когда захочет.
Хлоя предпочитает проститься со своими родственниками на причале.
– У нас с Генри есть кое-какие дела, – с улыбкой говорит она.
– Какие такие дела? – спрашиваю я.
– Так. Дела, – загадочно отвечает моя жена. -Пока ты отвозишь отца и Дерека в аэропорт… При
едешь – все узнаешь.
– Ты опять ведешь себя настырно, – улыбаюсь я.
Хлоя тоже улыбается:
– И что из этого? Я ведь предупреждала тебя, что собираюсь именно так себя вести. – Она целует меня.
Я хмурюсь. Не знаю, что она там еще задумала… но делаю как она сказала.
Как только Чарльз, Дерек и Йен поднимаются по трапу самолета «Джамайка Эйр», я опрометью бегу из терминала к своей машине и мчусь обратно в Кокосовую рощу.
