взглядом и повернулся к Свейну.
— Если не хочешь, чтобы этот осёл сам себя погубил, прикажи посадить его на цепь. Отпустишь, когда лёд встанет. Лично меня больше мой вельбот волнует. Угонит, другой долго строить придётся.
— Я не вор! — вскочил парень, сжимая огромные кулаки.
— Ты не вор, — кивнул Вадим, делая вид, что не замечает его позы. — Ты просто упрямый дурак, который готов из собственного упрямства погубить и себя, и мой вельбот. На тебя мне, в общем-то, наплевать, а вот вельбот нам очень жизнь облегчает.
— А как ты весть матери передашь, если я подождать соглашусь? — спросил Гюльфи, плюхаясь обратно на лавку.
Толстая доска страдальчески затрещала, когда на неё обрушилось около ста тридцати килограммов костей и мышц. С интересом покосившись на доску, Вадим убедился, что испытание она выдержала с достоинством, и, вздохнув, ответил:
— Есть у меня одна идея. Но сейчас говорить об этом рано. Придёт время — расскажу
— Врешь небось. Просто так говоришь, чтобы я отстал, — сделал неуклюжую попытку узнать побольше парень.
— Нет, не вру Но говорить ничего не буду. В это дело не один ты замешан, так что терпи до весны, — усмехнулся в ответ Вадим.
Подумав, парень молча кивнул, грузно поднялся и медленно побрёл к дверям. Проводив его напряжённым взглядом, Свейн повернулся к Вадиму и, кивая на парня,спросил:
— Про цепь это ты просто так, или мне действительно приказать, чтобы посадили?
— Не надо, но скажи Рольфу, чтобы глаз с этого бугая не спускал. У него же дури на четверых хватит. Если кто и сможет его угомонить, так только наш бычок.
— Тогда рассказывай, чего ты там опять задумал, — решительно приказал ярл.
— А надоело мне от Рыжего по углам прятаться. Думаю его в засаду заманить. Сделаем за зиму ещё пяток метателей, стрел к ним заготовим и в гости позовём. Ну, а встречать будем так, чтобы никогда больше на нас охотиться не захотел.
— Думаешь, клюнет? — задумчиво спросил Свейн.
— Даже не сомневаюсь. Он же за твою голову награду назначил, а золото тратить никто не любит. Так что не просто придёт, прибежит, чтобы первым быть, — рассмеялся Вадим.
— А этот здесь при чём? — продолжал допытываться Свейн.
— Должен же кто-то рассказать Рыжему, где именно мы прячемся. Вот за лето построимся, а зимой можно будет гостей приглашать. Заодно и проверим, как наши приёмыши слово держат.
— Ты всё ещё им не веришь?
— Сам знаешь, друзья в беде познаются, — пожал плечами Вадим. — Придём в Каменного тролля, а там видно будет. Но учти, к метателям я только наших парней подпущу.
— А как ты это другим объяснишь?
— Просто. Наших парней я давно знаю, и могу выбирать тех, кто для такого дела лучше всего подходит. А их воинов я первый раз в глаза вижу.
— Ох, и хитёр же ты, — усмехнулся в ответ Свейн. — Только как мы с такой армадой воевать станем. Их ведь не сотня, и даже не две.
— Я же сказал: засада. А парня мы втёмную используем.
— Это как? — не понял ярл.
— Он и знать не будет, что в засаду их приведёт. Только нам настороже быть долго придётся. Сам понимаешь, сразу они не побегут. Присматриваться будут. Принюхиваться. Может, даже лазутчиков зашлют. Потому придётся почти всю зиму ухо востро держать.
— Ну, к этому нам не привыкать, — отмахнулся Свейн.
— Ладно. Это всё дела будущие. А нам теперешними заняться надо, — вздохнул Вадим и направился в дверям.
Едва проводив гостей, хозяева принялись за постройку ещё одного дома. Точнее пристройки к первому. Чтобы не разводить грандиозную стройку века, было решено просто поставить ещё одну стену к имеющемуся уже дому и накрыть их одной крышей, соорудив еще пару очагов. На улице вовсю визжали пилы и стучали топоры.
Воины, умевшие не только сражаться, привычно валили лес и обтёсывали брёвна, готовясь к встрече гостей. Откладывать это дело было опасно, со дня на день могли ударить морозы. Рольф, Вадим, Гюльфи и ещё пара парней каждую неделю совершали торговые поездки по окрестным деревням, закупая скот и провизию. Этой зимой им предстояло кормить много народу. Оправляясь в такие поездки, Вадим только тихо радовался, что в казне клана достаточно денег. Благо цены в деревнях были смешными, а рыбы и китового мяса у них было больше чем достаточно.
Выйдя из дома, Вадим остановился и, бросив взгляд вокруг, замер, слушая весёлый перестук топоров. Убедившись, что всё идет как задумано, он медленно побрёл по пляжу, на ходу обдумывая детали вполне возможной засады на Олафа Рыжего. Пройдя мимо стоящего на берегу вельбота, он мимоходом проверил крепления и, вспомнив, что собирался сделать ещё один блок для тали, направился в пещеру, приспособленную под склад.
Но едва он шагнул в полусумрак огромного пространства, как из угла к нему метнулась огромная
тень, и на голову Вадиму обрушилось что-то тяжёлое. Привычка к тому, что за плечом всегда стоит огромный Рольф, и собственная задумчивость сыграли с ним злую шутку. Из забытья его вывела щедрая порция морской воды, выплеснутая чьей-то уверенной рукой.
Сплюнув изо рта солёную воду, Вадим пошевелил головой и чуть было не взвыл от боли. Судя по ощущениям, на затылке вздувалась огромная шишка. Боль отдавала в шею и выдавливала из глазниц глазные яблоки. Прокашлявшись, он с трудом сфокусировал взгляд на агрессоре, мрачно покачал головой и хрипло спросил:
— Ты хоть понимаешь, что теперь с тобой будет?
— Ничего не будет. Пока ты у меня, они ничего мне не сделают, — прогудел в ответ Гюльфи, сжимая в кулаке короткий нож для разделки рыбы.
— Дурак ты, парень. Как есть дурак. Это же дровяной склад. Здесь ни еды, ни воды нет. Сколько ты тут продержишься? Седмицу? Две? А дальше? Да ты только нос из пещеры высунешь, как тебя с ходу стрелами утыкают. Лучше развяжи меня и перед ярлом повинись. Может, он тогда не станет тебя клеймить. Хочешь всю жизнь треллом ходить?
— Не будет этого. Ты прикажешь им на вельбот парус поставить и еду туда положить. А потом, когда они его на воду спустят, мы с тобой в море выйдем. Там я тебя отпущу. На краю бухты.
— Нет.
— Что нет?
— Не буду я им ничего приказывать. Хочешь убивать, убей. А помогать тебе я не стану, — усмехнулся Вадим, едва сдерживая тошноту.
— Как это не станешь? — опешил парень. — Я же тебя сейчас, как треску, выпотрошу.
— Давай. Тогда можешь сразу и себе глотку этим ножом перерезать. Парни за такие фокусы тебя с вы
резанным вороном вокруг столба пробежаться заставят. И это будет только после того, как шкуру с тебя спустят. Развяжи меня, — снова потребовал Вадим, одновременно проверяя верёвки, стягивавшие его запястья.
Мальчишка постарался на совесть, навязав такие узлы, что впору быка удержать. Но драться с ним в таком состоянии Вадим просто не мог. Судя по ощущениям, сотрясение мозга было обеспечено с гарантией. В данной ситуации оставалось уповать только на логику и умение добиваться своего обычным убеждением*
Слова Вадима вызвали у парня глубокую задумчивость. Судя по всему, действовал он спонтанно, не готовясь к подобной акции заранее, и теперь судорожно пытался понять, как быть дальше. Упрямство пленника явно не входило в его планы. Мрачно покосившись на Вадима, он поудобнее перехватил нож и как-то неуверенно шагнул к нему. Понимая, что любым способом должен заставить парня испугаться содеянного, Вадим сжал зубы и, улучив момент, старательно пнул его промеж ног.
