разгорелась настоящая колдовская схватка. Противники швыряли друг в друга одно заклинание за другим, стараясь уничтожить врага. И постепенно опыт начал побеждать молодость и силу. Чувствуя, что её воля вот-вот окажется сломленной, Налунга в последнем яростном усилии отшвырнула заклятием зеркала брошенное в неё заклинание и, быстро прочтя заговор, стремительно вернулась в своё тело. Обычно колдуны старались делать это плавно, медленно возвращая чувствительность каждому члену. Но сейчас ей было не до осторожности.
Налунга потеряла своё королевство. Проиграв схватку, она поняла, что старый учитель не просто скрыл от неё многое из того, что могло бы ей пригодиться. Он давно планировал этот переворот, делая всё так, чтобы она не обратила внимания на все возможные несоответствия в обучении. И она попалась. Попалась, как высокомерная, глупая девчонка, привыкшая, что ей потакают во всех её капризах.
Понимая, что времени мало, Налунга крикнула служанок и приказала срочно собрать всё необходимое для дальней дороги. Последнюю лошадь из конюшни она приказал держать у дворца, чтобы не потерять хотя бы её. Растерянные служанки бестолково метались по комнатам, не зная, что именно требуется их королеве.
Понимая, что сами они ничего толком не сделают, Налунга взяла себя в руки и принялась отдавать нужные указания. Вскоре кобылу запрягли в лёгкую двуколку и погрузили в неё оставшееся золото, продукты, воду и сундук с одеждой. Взяв с собой двух воинов и двух служанок, Налунга уселась и, разобрав поводья, с растерянностью посмотрела на замок, много лет бывший её домом.
Вдруг где-то далеко, буквально на границе слышимости, раздался дикий, ни с чем не сравнимый вой. Это пошли в атаку воины масаи. Вздрогнув, Налунга оглянулась на стоящих рядом с двуколкой воинов и, тряхнув поводьями, направила лошадь к побережью. Она не знала, куда именно держит путь, но хорошо понимала, что чем дальше уйдёт от города, тем целее будет.
Сидевшие рядом с королевой служанки растерянно переглянулись, не понимая, что происходит. Взятые в сопровождение воины закинули копья на плечи и побежали рядом, держась за борта руками. Так эти люди могли бежать с раннего утра до позднего вечера. То и дело погоняя кобылу, Налунга направила двуколку в сторону побережья, надеясь покинуть город по берегу океана.
Именно этим путём ушли северные варвары. Налунга не верила, что им удастся настигнуть свой корабль, и надеялась, что сможет догнать их сама. О том, что будет дальше, она старалась не думать. Сжимая в руках поводья, королева вспоминала эпизоды своей схватки со старым учителем и неожиданно, словно наяву услышала его слова, что один из северян пришёл из другой эпохи.
Налунга задумалась. Что это может значить? Как такое может быть? И если это правда, то почему боги допустили это? Задумавшись, девушка чуть не выронила поводья, когда напуганная львиным рыком кобыла вдруг истошно заржала и шарахнулась в сторону. Выругавшись, Налунга жёстким рывком выровняла двуколку и, огрев кобылу хворостиной, погнала её дальше.
Сопровождавшие королеву воины насторожились и, перехватив оружие поудобнее, прибавили шагу. С того момента, как они покинули город, прошло всего полдня, и только теперь, успокоившись, Налунга вдруг поняла, что совершенно не представляет, куда бежать. За всю свою короткую, но полную событий жизнь она ни разу не покидала город черепов, и вот теперь вынуждена была уходить из него в неизвестность.
Но самое страшное было не в этом. Юная королева вдруг почувствовала, как её колдовские способности убывают. С каждым шагом кобылы она словно что-то теряла. Какую-то часть себя, очень долго составлявшую с ней одно целое. Её сознание как будто раздвоилось, и эта вторая часть медленно таяла, обнажая неизвестные ей самой глубины её души.
Сунув поводья в руки сидевшей рядом служанке, Налунга закрыла лицо руками и громко, в голос заплакала. Удивлённые и напуганные служанки, глядя на свою хозяйку, тоже завыли. Растерянно наблюдая за этим передвижным фонтаном, воины сочли за лучшее не вмешиваться. Служанка, не умея управлять лошадью, бросила поводья, чем кобыла не преминула воспользоваться, перешла на шаг и вскоре вообще остановилась.
Тогда воины взяли её под уздцы и, не получив никакой команды, просто пошли дальше, пряча друг от друга глаза. Вид плачущей королевы выбивал их из колеи. Ведь они привыкли видеть её властной, повелевающей, а не испуганной и рыдающей, словно обычная девчонка.
Это был не переход, а гонка черепах. Привычные к долгой гребле северяне то и дело вынуждены были сушить вёсла, чтобы позволить купеческой барке догнать их драккар. В одну из таких остановок кормчий не выдержал и, сплюнув за борт, громко выругался:
— Вот дерьмо! Так мы полную луну до места добираться будем.
— А что ты предлагаешь? Отказаться от найма и уйти одним? — мрачно спросил Свейн, развернувшись к нему всем телом.
— Да иди ты к Тору в задницу, — огрызнулся Юрген. — Нашёл тоже работу.
— Погодите лаяться, — осадил их Вадим. — Капитан, раздели гребцов на две части. Одни гребут, другие отдыхают. Меняться будем по мере необходимости или по времени. Если нужно будет, на вёсла сядут все. И скорость уменьшится, и свежие силы всегда будут, если что.
— А ведь парень прав, — оживился Юрген. — Сразу видно, грамотный. Учись, старый пёс, может, дожив до седой бороды, хоть немного поумнеешь.
— На себя посмотри, сивая морда, — беззлобно отмахнулся капитан и, разбив экипаж на две команды, всмотрелся в подходящую барку.
Ряд вёсел, по десять штук с каждой стороны, придавали неуклюжему кораблю слабое ускорение, ведь орудовали этими вёслами не воины, а рабы. Да и сама барка больше напоминала половинку разрезанной вдоль бочки. Широкая, неуклюжая, она имела только одно неоспоримое положительное качество — грузоподъёмность. И, судя по осадке, купец явно постарался использовать его на всю катушку.
Дождавшись, когда барка поравняется с кораблём северян, Свейн вздохнул и, окликнув капитана, спросил:
— Ты можешь заставить своих дохлых мух двигаться поживее?
— Если только пустить в ход несколько плетей сразу. Это же тупые животные, а не люди. Они вёсла- то только на корабле увидели, — развёл руками купец. — Может, будет быстрее, если вы возьмёте нас на буксир?
— Ещё чего?! — возмутился Свейн. — Наше дело — охрана, а не перевозка. Так что разбирайся со своими рабами сам.
Спрыгнув с борта на палубу, он дал команду, и воины дружно взмахнули вёслами. Но даже половины его людей было достаточно, чтобы стремительный драккар снова вырвался вперёд. Присмотревшись, Вадим неожиданно понял, что воины, сами того не замечая, выдерживают одинаковый темп и силу замаха.
Порывшись в памяти, он припомнил всё, что когда-то читал о галерах, гребцах и тому подобных делах, и, подойдя к Свейну, попросил его поравняться с баркой.
— Зачем? — удивился капитан.
— Им нужен гребной мастер, — улыбнулся Вадим.
— А это ещё что за зверь? — с интересом спросил Юрген, передавший рулевое весло племяннику.
— Человек с барабаном, задающий гребцам нужный темп, — пояснил Вадим.
— Как это? — не понял Свейн.
— Сейчас увидишь. Прикажи пристать к барке, — ответил Вадим.
Недоумённо пожав плечами, Свейн отдал команду, и вскоре Вадим, стоя на борту драккара, старательно объяснял купцу, что ему нужно делать. Внимательно выслушав его, тот послал в трюм слугу. Вскоре на палубе у руля был установлен барабан, и Вадим, подозвав к себе Мгалату, попросил её перевести рабам всё, что он будет говорить.
Увидев её, рабы заметно оживились и, выслушав сказанное, дружно закивали головами. Слушать звук барабана они привыкли с самого детства. Вручив слуге две колотушки, Вадим подробно объяснил ему, как нужно правильно бить, и, перебравшись обратно на драккар, сделал ему знак начинать. Слуга принялся бить в барабан с равными промежутками времени, и рабы, прислушавшись и уловив ритм, дружно взмахнули вёслами.
К удивлению всех, его план сработал. Неуклюжая барка набрала вполне приличный ход. Внимательно
