по адресу абстрактно-политическому. Им казалось, что нельзя называть государственным капитализмом тот строй, при котором средства производства принадлежат рабочему классу и этому рабочему классу принадлежит государственная власть. Однако они не замечали, что у меня название „государственный капитализм“ употреблялось, во-первых, для исторической связи нашей теперешней позиции с позицией в моей полемике против так называемых левых коммунистов, а также я уже тогда доказывал, что государственный капитализм был бы выше нашей современной экономики; для меня важно было установить преемственную связь обычного государственного капитализма с тем необычным, даже совсем необычным, государственным капитализмом, о котором я говорил, вводя читателя в новую экономическую политику. Во- вторых, для меня всегда была важна практическая цель. А практическая цель нашей новой экономической политики состояла в получении концессий; концессии уже, несомненно, были бы в наших условиях чистым типом государственного капитализма» (т. XVIII, ч. 2, стр. 142 – 143).
В дальнейшем т. Ленин употреблял этот термин в речах и статьях, все время оговариваясь на счет специфичности его значения в условиях советского государства, и, однако, признавал его пригодным для характеристики переходного характера нашей экономики от капитализма к социализму.
«Государственный капитализм – во всей литературе экономической – это тот капитализм, который бывает при капиталистическом строе, когда государственная власть прямо себе подчиняет те или иные капиталистические предприятия, а у нас государство пролетарское, пролетариатом избранное, на пролетариат опирается, пролетариату дает все преимущества политические и через пролетариат привлекает к себе крестьянство с низов. Поэтому-то государственный капитализм сбивает очень и очень многих с толку. Чтобы этого не было, надо помнить основное, что государственный капитализм в таком виде, как мы имеем у себя, ни в какой теории, ни в какой литературе не разбирается по той простой причине, что все обычные понятия, связанные с этими словами, приурочены к власти буржуазной в капиталистическом обществе. А у нас общественность, которая с рельсов капиталистических соскочила, а на новые рельсы еще не вошла, и руководит этим государством не буржуазия, а пролетариат. Государственный капитализм, – это тот капитализм, который мы сумеем ограничить, пределы которого мы сумеем установить, этот государственный капитализм связан с государством и государство – это рабочие, это – авангард, это – мы» (Речь Ленина на XI съезде партии, – т. XVIII, ч. 2, стр. 34 – 35).
245
Строгоновы – старинная русская торгово-капиталистическая фирма, развернувшая громадные операции еще при Иоанне Грозном. В XVI в. Строгоновы превратились в крупнейших промышленных капиталистов.
Демидовы – тоже дают пример превращения крупного торгового капитала в промышленный. Демидовы, как и Строгоновы, владели предприятиями, главным образом, на Урале.
246
Кольра – французский хозяйственный представитель на Генуэзской конференции, бросивший в одном из своих выступлений замечание, что «Советская Россия, которая привела страну к границе экономического краха, не имеет права учить другие народы социализму».
247
Чичерин – Народный Комиссар по иностранным делам со времени Брест-Литовского мира 1918 года. Старый социал-демократ. Долгое время жил в эмиграции. Подвергся за с.-д. деятельность административной высылке из Пруссии. В дальнейшем жил в Швейцарии и Англии. В Россию вернулся в конце 1917 года.
248
Ипполит Тэн (1828 – 1893) – известный французский историк. Знаток французского и, вообще, европейского искусства. Его перу принадлежит ряд выдающихся сочинений, в которых он старается доказать зависимость художественного творчества от расы, среды и исторического момента. Наиболее известны следующие его книги: «Чтения об искусстве», «Об уме и познании», «Критические опыты», «Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитием литературы», «Происхождение общественного строя современной Франции» и др. Имеются в русском переводе. О Тэне см. Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю».
249
Наполеон Бонапарт (1769 – 1821) – знаменитый французский генерал в эпоху Великой Революции, ставший в 1799 году первым консулом Республики и в 1804 г. неограниченным и полновластным монархом. Бонапарт и бонапартизм стали синонимами захватной, диктаторской власти, сосредоточенной в одном лице и возникающей обыкновенно в эпохи крушения революции.
250
Бертело (р. 1827 г.) – знаменитый французский химик. Термохимия и синтез органических соединений созданы, главным образом, его трудами. Ему же принадлежат капитальные работы по агрономической химии (усвоение атмосферного азота почвой).
251
Буллит – в начале 1919 года приехал в Москву и предложил от имени американского президента Вильсона проект договора между всеми правительствами, существовавшими тогда на территории бывшей Российской империи. Сущность проекта сводилась к следующим основным пунктам: война между враждующими сторонами прекращается, фактически существующие правительства сохраняются в завоеванных ими границах, объявляется взаимная амнистия, армии пропорционально демобилизуются, блокада и интервенция иностранных держав прекращается. Несмотря на принципиальное согласие советского правительства вести переговоры на основе проекта Буллита, миссия Буллита потерпела фиаско, так как временные успехи Колчака, перешедшего в это время в наступление, окрылили надежды Антанты на скорое падение Советской власти.
252
Гаагская конференция – была созвана в Голландии, в городе Гааге, и работала с 18 июня по 18 июля 1922 года. Гаагская конференция, в отличие от Генуэзской, продолжением которой она являлась, должна была заниматься чисто деловым разрешением спорных вопросов, возникших на Генуэзской конференции при попытке договориться с Советской Республикой об условиях установления нормальных экономических и политических отношений. Таков был замысел Лиги Наций, главным образом, Англии, при созыве Гаагской конференции. На конференции были представлены те же государства, что и на Генуэзской, с тем отличием, что делегации в большинстве случаев состояли из экспертов, а не влиятельных политических деятелей, чем подчеркивался деловой характер конференции. Основной вопрос, который разбирался на Гаагской конференции, был тот же, что и на Генуэзской: установление нормальных отношений капиталистической Европы с Советской Россией. В связи с этим подлежали обсуждению три группы вопросов: а) вопросы, связанные с проблемой российских долгов, б) вопросы, связанные с проблемой национализированной частной собственности, и в) вопросы, связанные с предоставлением Советской России кредитов.
Конференция разбилась на соответствующие три подкомиссии: кредитов, частной собственности и долгов, которые должны были детально заняться этими вопросами.
Позиция русской делегации в Гааге в составе замнаркоминдела Литвинова, Раковского, Красина, Крестинского и Сокольникова – была столь же определенной, как и на Генуэзской конференции. Она исходила прежде всего из признанного на Генуэзской конференции принципа полного равноправия договаривающихся сторон. Сделанные в Гааге русские предложения базировались на идее, что, в случае предоставления России солидной финансовой помощи, Советское правительство согласится на признание в принципе долгов и на обсуждение вопроса о компенсации иностранных подданных, пострадавшим от революции.
Но уже начало работы подкомиссий показало, что на Гаагской конференции, по сравнению с Генуэзской, произошли значительные изменения. В Генуе Англия не настаивала на возвращении собственности иностранным капиталистам. В Гааге она примкнула в этом основном вопросе к позиции представителей французского и бельгийского капитала. Франция требовала безусловного возвращения собственности иностранцам. Таким образом на Гаагской конференции российской делегации пришлось столкнуться с объединенным фронтом крупнейших капиталистических стран, с которыми солидаризировались их вассалы: Польша, Литва, Латвия, мелкие балканские государства и т. д.
