план, так чтобы они из полков прямо направлялись в заранее указанное место. В-третьих, как применить непосредственно для трудовых задач целые воинские части, освободившиеся по тем или другим причинам от военных задач. На Восточном фронте у нас есть резервы. Если бы могли подвезти некоторые освободившиеся дивизии с Восточного фронта, то наше дело на остальных фронтах было бы доделано в несколько недель. Но мы не можем их перевезти. Они там могут быть применимы сейчас и для продовольственных задач и для добывания угля и т. д. Стало быть, надо разработать вопросы использования воинских частей, использования принудительного военного аппарата в целях мобилизации и, наконец, использования армии при демобилизации. А так как мы не останемся беззащитными, то возникают вопросы о переходе к милиционной системе, о сочетании милиционной системы с нашими будущими производственными организациями, о совпадении милиционных округов с территориально- производственными округами и т. д. Нужно сделать так, чтобы рабочие, связанные данной отраслью хозяйства и идейно подчиняющие себе мужика, перешли таким же образом в наши военные организации: лучшие рабочие в виде командиров, средние рабочие в качестве ядра и крестьянство в качестве бойцов. Без разрешения этой задачи мы хозяйства не создадим.
Вот задание, которое дано военному ведомству. 12 января будет заседание комиссии в полном составе, где все вопросы должны быть рассмотрены. До 17 января мы должны будем доложить Совнаркому и ЦК партии о результатах. При этом, как я сказал, разногласий совершенно не было между членами комиссии. То, что появилось в печати, разные упреки, нарекания и пр., является по-моему литературным недоразумением. В то же время я думаю, что мы в комиссии затронули, конечно, не все вопросы, и что одной этой работой комиссия не ограничится.
В начале доклада я наше положение характеризовал как в высшей степени тяжелое. Это положение смертельной опасности, и я повторяю еще раз, что в тот момент, когда Деникин был севернее Орла, а Юденич под Пулковым, наше военное положение не было таким тяжким, как наше экономическое положение сейчас. На сознании этой истины должна быть построена вся работа. Сейчас нам нужно демобилизовать по частям нашу армию и все втянутые в нее силы. Нам нужно мобилизовать рабочую армию и милитаризовать рабочее хозяйство в том объеме, о каком я говорил, т.-е. чтобы коммунисты, поставленные на заводе, знали, что они совершают великое дело служения рабочему классу, чтобы они служили примером дисциплины и пр. Нашим лозунгом должно быть: «коммунисты, к станкам!». В ЦК партии я внес формулу «народные комиссары должны быть назначены стрелочниками на железных дорогах». И так как в военной области дела обстоят благополучнее, чем в других, то я предложил начать с Военного Комиссариата. Нужно создать среди всех работников такое настроение, чтобы никакие иерархические соображения, – какой бы ни был работник, член ли ЦИК, или член Совнаркома, – в счет не шли. Коммунистов мы направим прежде всего для поднятия транспорта. Первая задача наша, чтобы через месяц у нас был не 51 % больных паровозов, а 49 %. Затем в области продовольствия. То положение, о котором я говорил – 80 % человеческой энергии, уходящей на приобретение жратвы, – необходимо радикально изменить. Не исключено, что мы должны будем перейти к общественному питанию, т.-е. все решительно имеющиеся у нас на учете советские работники, от председателя ЦИК до самого молодого рабочего, должны будут принудительно питаться в общественных столовых при заводах и учреждениях. Это будет не только мерой экономии индивидуальных усилий, из которых 80 % тратится на добывание пайка, но будет также величайшей школой трудового общественного воспитания. Нужно ввести нравы, близкие к спартанским,[65] вытекающие из всей нашей обстановки. Во-первых, прогулы будут сведены на нет. За общим столом будет проявляться общественное мнение. Кто не вышел на работу, тот не получает горячего пайка. Дисциплинарные меры, самые суровые меры должны отвечать трагизму нашего хозяйственного положения. Конечно, есть болтуны, которые говорят, что, дескать, этими мерами вы не заставите рабочий класс работать. Конечно, если бы мы применяли только эти меры, мы не создали бы и армии, но мы применяли также и репрессии. Мы воспитывали солдат, мы произвели громадную политическую работу. И когда приходилось говорить полтора года тому назад, что мы возьмем питерских рабочих, как основу, и потом ленивого мужика заставим штыком пойти в бой, то говорили и тогда те же болтуны, что рабочие не сделают этого, что из этого ничего не выйдет, что слишком добр рабочий, чтобы заставить штыком мужика пойти в бой. Но он заставил. То же самое будет в промышленности. Конечно, у нас от передового рабочего до пермского кулака есть сотни оттенков и переходных ступеней, и мы прежде всего должны действовать воспитательным, организующим образом. Я думаю, что такое общественное питание будет одной из форм общественного воспитания, которое должно дополняться также и другими мерами.
Нужно помнить, что мы не только партия, – мы партия, организующая класс и государство. Наше положение в высокой степени трагично, и здесь нужны меры самообороны против распада, против хищничества, нужен новый напор, который прежде всего должен состоять в мобилизации лучших элементов класса для промышленности. Рабочий, к станку, на работу! Нужно создать культ физического труда, чтобы каждый понимал, что сейчас революция вовлечена в область строительства. Нужно создать переворот в психологии. Из администрации, где мы оставим только самых нужных и необходимых, из армии, где мы оставим минимум необходимого, к производству, в хозяйства! Рабочие, к станкам! Внесение в производство лучших навыков, какие приобретены в области точности, исполнительности в военном деле, внесение их в профессиональные союзы, через профсоюзы в главки, освобождение централизма от его бюрократичности, поднятие инициативы в низах, сочетание с ней централизма, введение принципов всеобщей трудовой повинности, приучение мужика при помощи лучших элементов пролетарской армии к постоянному натуральному налогу в виде хлеба – вот какие задачи выдвигаются на первый план. Пока у нас недостаток хлеба, крестьянин должен будет давать советскому хозяйству натуральный налог в виде хлеба под страхом беспощадной расправы. Крестьянин через год привыкнет к этому и будет давать хлеб. Мы выделим пролетарские части, сотню-две тысяч для создания продовольственных базисов. И тогда, создав эти продовольственные базисы, создав возможность хозяйственной жизни, возможность общей трудовой повинности, как принудительной, при огромном значении воспитательного фактора, мы сумеем наладить наше хозяйство. Конечно, если бы нам дали 12 лет, то эти 12 лет мы шли бы только под знаменем воспитания, но у нас нет и 12 месяцев, и мы на 33 % вынуждены пойти путем принуждения, как мы шли им в области армии. Здесь не место для сентиментальных рассуждений. Хорошо ли это, или дурно, но поскольку это необходимо для спасения Советской Республики, это будет сделано. После периода некоторых недоразумений, полемики, споров в рабочих рядах это неизбежно будет проведено в жизнь. Рабочий класс проникнется этим сознанием. И я не сомневаюсь, что если вернуться к станкам, установить всеобщее питание и провести трудовую повинность, то Советская Республика будет спасена.
1920 г. Архив.
Л. Троцкий. ПАРТИЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ НОВЫХ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ЗАДАЧ
(Доклад на общегородской конференции РКП)[66]
Колоссальные трудности предстоят хозяйственному строительству Республики на новых социалистических основах. Общая линия взята нами правильно. По мысли Маркса, основанной на опыте Парижской Коммуны, нужно старое сломать и строить новое.[67] Мы наполовину сломали старый организационный аппарат, но нового пока еще не создали. Мы его создаем, мы его приспособляем, мы его стараемся наладить. Этому в значительной степени мешают и гражданская война, которую мы почти закончили, и разруха, порожденная империалистической войной. Но во всяком случае падение производительности труда, уменьшение количества продуктов вполне естественны при переходе народного хозяйства на новые рельсы.
Перед нами встают грандиозные задачи организации хозяйства. Для этого мы предприняли две существенные меры: 1) применение армий на трудовом фронте и 2) организацию всеобщей трудовой повинности. Наши противники указывают на малую производительность принудительного труда, а между тем, именно на принудительном общественно-обязательном труде и стоит все советское строительство. Буржуазия будила личный импульс рабочего в свободном вольнонаемном труде, и это было совершенно правильно в крепком буржуазном строе. Социалистическое общество строится на основах коллективного принуждения класса, на труде общеобязательном.
Весь вопрос сводится к тому, какими мерами мы могли бы поднять производительность общественно- обязательного труда. При переходе от феодального строя к буржуазному, буржуазия изощрялась в методах и приемах дрессировки и воспитания рабочих в целях поднятия производительности труда. И религия, и мораль помогали ей в этом.
