Советской власти будет годом полного сокрушения наших врагов и твердого мира, обеспеченного вооруженной рукой пролетариата.
Да, я верю, что третий год будет годом мира, к которому мы так стремимся, который нам так нужен. Мы не ищем победы для победы, мы воюем потому, что нас вынуждают воевать. Мы хотим мирного хозяйственного строительства, развития и расцвета культуры. В навязанной нам войне мы видим страшную помеху нашим самым великим и святым задачам. Первый день мира принесет нам демобилизацию армии, вернет в наши ряды многие сотни тысяч пролетариев и крестьян, которых советская страна дала армии для защиты независимости и свободы трудовой республики. Они все вернутся, но они вернутся не вполне теми, какими ушли, они вернутся измененными, и в лучшую, а не в худшую сторону. То, что они там пережили, оставит в их душах глубокие рубцы и даст их воле новый стальной закал. Куда бы ни поставили в дальнейшем наших курсантов и красноармейцев – они свою работу выполнят. Мы им говорим: «враг – Юденич, разбей!» – они его бьют. Завтра, когда разобьем Юденича и Деникина и вы вернете своих бойцов к себе в тыл и скажете: «враг – это холод, голод, разруха в стране, разбей его!», – и тогда вся энергия, весь энтузиазм и самоотвержение, которое они скопили в Красной Армии, – все это пойдет на службу мирному труду, на благо нашим изголодавшимся рабочим, работницам, матерям и детям. И мы станем тогда подлинно непобедимыми, мы залечим раны нашей страны, мы обеспечим ей мир, довольство, свободное развитие и станем свободной страной в ряду других счастливых стран.
«Правда» N 251, 9 ноября 1919 г.
Л. Троцкий. ПЕТРОГРАД, БУДЬ НА СТРАЖЕ!
Петроград награжден орденом Красного Знамени, – вот кто его действительно честно заслужил! При награждении отдельных лиц всегда могут быть ошибки, случайные привилегии. Но при награждении Петрограда не было ни ошибки, ни пристрастия. Тут заслуги стоят ясно перед всей страной и перед всем миром.
Означает ли орден Красного Знамени для Петрограда право на отдых? Пока еще нет. Северная столица стоит у блокированной Балтики и с двух сторон, с запада и северо-запада, открыта сквозным ветрам империализма. Еще не заключен мир ни с Эстляндией, ни с Финляндией, и немало есть проходимцев, русских и иноземных, которые стремятся пролить кровь эстонских и финских рабочих и крестьян, ради восстановления царско-помещичьего самовластия и барышей англо-французской биржи.
В октябре эстонская буржуазия вовлекла свою армию в авантюру Юденича. Юденич разбит. Бело- эстонские войска отброшены частью за Лугу, частью за Нарову. В Дерпте (Юрьеве) ведутся переговоры.[110] Со стороны Советской власти целью этих переговоров является искреннее и добросовестное стремление к скорейшему заключению мира. Каково главное условие с нашей стороны? Оно совершенно ясно вытекает из опыта вчерашнего дня. Эстонское правительство должно дать действительные гарантии безопасности нашей Нарвской границы. Должны установиться добросовестные и добрососедские отношения. Эти условия понятны каждому эстонскому и каждому русскому рабочему и крестьянину. Мы хотим подлинного мира, а не временной передышки, при которой Юденич сможет собрать за Наровой свои силы и затем совершить на нас новый разбойничий набег.
Независимая Эстония не должна более служить будкой для цепных собак контрреволюции – вот все наши условия.
Финляндия не принимала открытого участия в походе Юденича на Петроград, хотя косвенно сделала все, что могла, для его успеха. В октябре и ноябре мы ничем не отвечали на провокации финских шовинистов. Причина этому, конечно, не в военной слабости Советской Республики. В центре страны и на наших победоносных фронтах, простирающихся на несколько тысяч верст, мы всегда могли бы найти два- три десятка полков, т.-е. силу вполне достаточную для того, чтобы раз навсегда отбить у наших северо- западных соседей охоту прямо или косвенно покушаться на Петроград. Если мы твердо отказывались от применения силы, то именно потому, что выше всего ставим достижение и сохранение мира. Мы воюем только там, где нас вынуждают воевать, где нам не дают возможности не воевать, – и только до тех пор, пока мы вынуждены воевать. Основная задача советского правительства целиком лежит в области хозяйственного и культурного строительства. Советской власти одинаково чуждо стремление к территориальным приобретениям и национальному угнетению. Вся наша политика в отношении к Финляндии, Эстляндии, Латвии, Литве и Польше вытекает из нашей уверенности в том, что существование этих стран возможно только при условии мирных и добрососедских отношений с Россией.
Эстония и Финляндия, которые захотят сделаться орудием великодержавного империализма, будут неизбежно размолоты между двумя жерновами. Финляндия и Эстляндия – в мире с Советской Россией – будут несравненно независимее в отношении ко всем великодержавным насильникам.
Нам нужен мир. Не менее нужен он Эстляндии и Финляндии. Но мир между нами не нужен кому-то третьему. Если в Дерпте решения будут вынесены волею эстонского и русского народов, то мир будет заключен, ибо сильнейшая сторона – Советская Россия – не хочет войны. Но если дерптские решения будут продиктованы эстляндскому правительству англо-французской биржей, для которой Эстляндия только ничтожная гирька на весах мирового могущества, тогда под Наровой будет литься кровь.
Решение еще не вынесено. Эстонское правительство колеблется. Не исчезла также опасность со стороны Карельского перешейка, ибо финляндское правительство не заявило о своей готовности к миру.
Опасность не исчезла. Стало быть Петрограду надлежит зорко стоять на часах у северо-западных подступов к Советской Республике. Время отдыха еще не пришло. Наоборот, сейчас Советская Республика переживает дни величайшего напряжения в жесточайшей борьбе.
Во время успехов нужно не меньше выдержки, чем во время неудач. Успех не должен усыплять нас ни на одном из участков нашего необозримого фронта, тем более на таком участке, где в вершине угла стоит Петроград. Опасность не прошла, – бдительность не должна ослабевать.
Привет Петрограду, городу Красного Знамени!
Привет и призыв: Петроград, будь на страже!
Москва – Петроград.
«В пути» N 104, 22 декабря 1919 г.
Л. Троцкий. ГОРОД-ПОБЕДИТЕЛЬ
(Письмо в редакцию «Красной Газеты» по поводу пятилетия разгрома Юденича)
Дорогие товарищи!
Вы просите несколько строк для «Красной Газеты» ко дням пятой годовщины борьбы против Юденича – за Петроград. Я охотно откликаюсь на ваше предложение, так как вместе с вами считаю, что нельзя дать угаснуть образу тех грозных дней в сознании младших поколений.
Деникин успешно тянулся тогда к Туле и Москве. С запада грозила польская шляхта. В Прибалтике укреплялись монархисты, собираясь ударить на Москву. На востоке шла еще нерешенная борьба с Колчаком. С северо-запада напирал на Петроград Юденич. И каждый час можно было опасаться вмешательства Финляндии и Эстонии в борьбу. Это были самые тяжкие, самые зловещие дни. Это был самый грозный октябрь в нашей истории. Над сырым, холодным и голодным Петроградом нависла уже, казалось, неумолимая судьба. Уже, ввиду неизбежной, казалось, сдачи северной столицы, вырабатывались планы увода революционных рабочих в юго-восточном направлении. Уже обсуждались возможные оборонительные линии между Питером и Москвой, в то время как на юге оборонительная линия проходила между Москвой и Орлом.
Но в самые последние часы, когда уж поистине могло казаться, что выхода нет, что спасения не будет, что гибель неизбежна, пролетарский авангард открыл в себе и в массах какие-то новые подспудные силы. Бешеный напор бедствий породил неистовую энергию отпора. В сыром и холодном, угрюмо-сосредоточенном великом городе голодные рабочие и работницы строили скрюченными пальцами проволочные заграждения, ставили дыбом камни мостовых, превращали улицы и площади в последние укрепления революции, в гигантскую западню для ее врагов. Могучее дуновение героизма проникло из Петрограда в поколебленную неудачами армию, ободрило и сплотило ее.
Город Октябрьской революции был спасен. Юденич был отброшен от Петрограда в те самые дни, когда Деникин стал откатываться от Тулы.
Прошло пять лет, в течение которых волны грозных событий не раз разбивались о гранит великого города. И вот незадолго до новой годовщины, пятой – со времени боев против Юденича, седьмой – со
