Долгота 92°24?17? запад. „Умоляющая“ Бухта ветров. 37 ступеней. 3п+7л+2. Ха! Ха!». Эти географические указания — легкая мелодия о погоне за сокровищем и Марселя Лоближуа не обманешь!
Он грезил весь вечер. И на следующий день, оставляя жену и детей на пляже, поспешил в городскую библиотеку, чтобы исследовать весь атлас мира. По пути он купил газеты…Ужас! Котировка опять пошла вверх. На этот раз Жан де Биз предлагал 15.000франков. Подстегнутый этим, Марсель Лоближуа бросился на карты, которые были раскрыты перед ним сочувствующим библиотекарем. Южная Америка сразу привлекла его внимание. Он обследовал весь Тихий океан, голубой, чистый и без ряби. По указанной широте и долготе искомая точка находилась где-то на юге Галапагосских островов. Маленький остров, неизвестный географам, без сомнения вулканического происхождения и окруженный морской пеной, с тремя пальмами, родником, тишиной. Название? Умоляющий! Кто его так окрестил? Одинокий морской путешественник, может быть даже Жан де Биз собственной персоной. Сначала нужно найти бухту Ветров. И здесь спуститься на 37 ступеней в подземную галерею. Пройти 3п (три шага направо), 7л (семь шагов налево) и снова два шага. «Ха! Ха!». Вот и сокровище! Холодный пот прошиб спину Марселя Лоближуа. Он так все четко представил, что отрывая глаза от карты, удивился гигантским книжным стеллажам вокруг него вместо бездонного пространства. Вероятно Жан де Биз, испугавшись человека, нашедшего его записную книжку, мог бы организовать экспедицию и опередить его на острове «Умоляющем». Но Марсель Лоближуа прекрасно знал, что не в состоянии собрать необходимые средства для такого предприятия. Да, впрочем, у него не было духа авантюризма, он не умел обращаться с пистолетом, и в редких путешествиях на корабле он страдал морской болезнью. Нет, он не поедет на остров, но даст понять Жану де Бизу, что такой вояж его не пугает, он заставит месье щедро раскошелиться. Достаточно отправить анонимное письмо: «Я все знаю, собираюсь в путь, буду там раньше вас» и сумма вознаграждения, напечатанная в газете, на следующий день увеличится в 4 раза. Конечно, осторожные люди могут предполагать, что это своего рода шантаж. Но Жан де Биз сам флибустьер, а с людьми такого рода, любой человек с твердыми моральными устоями, заранее обречен на поражение. Марсель Лоближуа покинул библиотеку с пылающей головой и отяжелевшими руками. Он увидел себя в зеркале одного игрушечного магазина и был удивлен, обнаружив вместо загорелого лица, которое соответствовало его состоянию души, бледное продолговатое лицо горожанина — редкие волосы, пухлые губы под растрепанными усами и усугублялось все это неумолимым взглядом честного человека. Раздосадованный, он нахмурил брови, чтобы иметь суровый вид. Между тем, глаза непроизвольно фиксировали в витринах огромное количество кукол, игрушечные наборы оружия, кораблики. Его внимание привлекла красная надпись на белом картоне: «Умоляющая — игра, которая захватывает и детей и взрослых». Когда его сердце успокоилось, он вошел в магазин. Услужливая продавщица показала ему коробку, содержащую глобус, кулечки, кости, маленькие кораблики, миниатюрные сундуки, жетоны.
— Это похоже на игру в «гуся», — объяснила она ему, смесь домино и монополии. Допустим, что вы купили остров Умоляющий, самый большой из всех, и у вас на обеих костях выпадут шестерки с первого раза…
Больше он не слушал ее. Его гипотеза тихонько рухнула. Неужели Жан де Биз записал результаты игры со своими отпрысками? А может это лишь пачкотня, чтобы сбивать с толку людей? Потрясенный, Марсель Лоближуа присел на скамейку в сквере на набережной Круазет и принялся перелистывать книжку. Он так внимательно рассматривал каждую страничку, что голова его чуть не лопнула. Имена, адреса, строчки из газет с соответствующими датами…Все эти газеты — странное совпадение — были от прошлого марта месяца. Он решил их заказать в одном журнальном киоске. Затем дотащился до пляжа. Целый день он общался с женой и детьми скупыми банальными словами. Но их радости в южных просторах не было предела, поэтому они не обращали внимания на странное поведение отца. Андре подружился с парнями, играющими в пляжный волейбол. Один молодец с мускулистой грудью, представленный как Патрик Мигрекул, ухаживал за Жижи. Симона болтала с соседями под пляжным зонтиком, среди которых доминировал седой месье с животиком и латиноамериканским акцентом. Эта обстановка давала Марселю Лоближуа ощутимую свободу мысли и действия.
На следующий день котировка записной книжки пошла вверх: 20.000франков по последнему выпуску «Франс суар», Марсель Лоближуа заскрипел зубами, но решил держаться до конца. Затем объявлений в газетах не было три дня. Внезапно котировка резко пошла вниз: 15.000франков. Спустя два дня уже 14.000франков. Неужели это начало краха? Поразмыслив, он заключил, что в записной книжке указаны портящиеся продукты. Но может быть это хитрый маневр, предназначенный держателю книжки, чтобы посеять в нем сомнение. Как узнать? Да! Он имеет дело с непростым противником! В этот же день Симона сообщила своему мужу, что их дочь не ночевала дома. Он слушал ее невнимательно. Он, который считал добродетель Жижи самым чистым бриллиантом семьи, не был тронут, узнав о том, что она ее потеряла в объятиях 50-летнего латиноамериканца. Он даже не понял, почему его жена со слезами на глазах и с подрагивающими плечами, заламывая руки, требовала от него воспользоваться своим отцовским авторитетом:
— Это твой долг, Марсель! Только ты сможешь предотвратить, чтобы наш ребенок не пошел по рукам. Этот мужчина ищет только мимолетного удовлетворения. Он женат. Отец семейства. Дедушка, может быть…!
— Она взрослая, — сказал Марсель с досадой.
— Но не морально, ты прекрасно это знаешь! Поговори с ней! Меня она не слушает, но тебя…тебя…
Он разозлился, сказал, что у него и так много забот и не хватало только заниматься еще и любовными похождениями Жижи, что, кстати, в наше время девушка не сцапает себе мужа, если не покажет, на что она способна в постели; что он за свободную любовь, за освобождение угнетенных народов, за отмену таможенных пошлин и контроля рождаемости и, что если ему будут досаждать похождениями своей дочери, то он сядет на ближайший поезд в Париж. Удивленная этой тирадой, что совсем не соответствовало обычным мыслям мужа, Симона с гневом посмотрела на него и прошептала:
— Ты еще пожалеешь, Марсель, ты пожалеешь…!
Немного позже она обратила его внимание, что сын выкрасил волосы и стал носить шелковые рубашки розового цвета, белые чесучевые брюки и золотой браслет.
— Если это его забавляет! — сказал Марсель Лоближуа, отвернув голову.
— Тебе даже не интересно, кто заплатил за эти эсктравагантные вещи? — закричала Симона.
— Он, наверно!
— На 5 франков, которые ты ему выделяешь в день? Нет, Марсель, ты закрываешь глаза, так как тебе это выгодно! Ну, знай, что…
И она поведала ему о странных связях Андре с господами определенного возраста. Он ей не поверил. Тем не менее, наблюдая за сыном в тот же вечер, он убедился, что нет ничего общего между школьным брюнетом-размазней, которого он знал раньше, и скользким загорелым блондинистым подростком, который нагло выдерживал взгляд отца. Однако инстинкт подсказал ему, что нельзя копать глубже эту тайну, если он хочет сохранить свое личное спокойствие. Обреченный к достижению своей цели, он не мог обращать внимания на незначительные бытовые проблемы. Чтобы идти дальше, ему нужно было освободиться от тяжести семейных неурядиц. Его идея-фикс нынче — это записная книжка. Днем и ночью целые листки кружились у него в голове, подхваченные легким бризом. Он знал наизусть все иероглифы. Но конец разгадки становился все печальнее.
Вознаграждение продолжало падать с интервалом в 500 франков. Это нервировало Марселя Лоближуа. Спустя две недели отпуска его настроение стало столь желчным, что Симона перестала общаться с ним. Тем временем Жижи покинула родителей и переселилась в однокомнатную квартирку, которую, как она говорила, ей оставила подружка; а что касается Андре — он перестал ночевать с родителями, бесплатно занимался водными лыжами и иногда появлялся на пляже, держа нос по ветру и с провоцирующей походкой.
Внезапно Марсель решил, что в Каннах он теряет время, а настоящий след, наверно, в Париже и нужно сократить отпуск на 8 дней. Когда он высказал свое намерение уехать, все запротестовали. Погода прекрасная, вот-вот завязались очень приятные во всех отношениях знакомства…! Его жена и дети приобрели шоколадный цвет, он же сохранил бледный вид и холодный ум. Чтобы объяснить свое решение, он ссылался на финансовые трудности. Фактически у него осталось 2.000франков. Этот аргумент убедил Симону, но дети были непоколебимы. Они сказали, что благодаря новым знакомствам, смогут продолжать
