Высадка союзников в Крыму состоялась в сентябре 1854 года. От объявления войны до подписания мирного договора прошло двадцать восемь месяцев. И, как уже говорилось, эта война унесла около полумиллиона человеческих жизней. По оценкам на всех театрах военных действий союзники потеряли 252 000 человек, а русские — 246 000. Они умирали на полях сражений и в госпиталях, на море и на суше. Они гибли от пуль и шрапнели, от холеры и других болезней, от голода и холодов. Только в Севастополе были убиты, ранены или пропали без вести 102 000 защитников города. Такова была эта крымская трагедия, и такими оказались потери в этой «единственной абсолютно лишенной смысла войне нового времени».
Так что же это такое — Крымская война?
Немного найдется войн в человеческой истории, которые могли бы сравниться с Крымской по неясности цели и числу нежелательных последствий. Она осталась в памяти благодаря воспетой Теннисоном легендарной атаке Бригады легкой кавалерии и вызывает в воображении образ Флоренс Найтингейл, обходящей раненых в одном из лазаретов в Скутари[26]. А еще о ней напоминают знакомые крымские названия улиц в разных городах мира — Альма, Балаклава, Инкерман, Малахов курган.
Эта война велась не только на отдаленном полуострове Черного моря, давшем ей название. Сражения происходили на территориях нынешних Румынии и Болгарии, в азиатской части Турции и на границе с Персией. Крупные операции имели место на Кавказе: например, осада Карса в самом центре Армении, где в штурмах принимали участие до 30 000 человек, заслуживает не меньшего внимания, чем бои непосредственно в Крыму.
Не ограничивалась война и территориями, прилегающими к Черному морю. На расстоянии 2400 километров к северу от Крыма, на Белом море, противники обменивались артиллерийскими залпами и союзники блокировали Архангельск. В Арктике, в 20 километрах от норвежской границы, русская артиллерия обстреливала английские суда. В свою очередь, британцы приступом взяли Колу, уничтожили русские батареи, а сам город, насчитывавший около тысячи жителей, сожгли дотла.
В течение двух лет англо-французский флот вел боевые действия на Балтике. Объединенные силы союзников насчитывали пятьдесят восемь судов, несущих на борту 3400 орудий и 33 000 солдат и моряков. Под военным контролем России находились Эстония, Латвия и Польша, хорошо укрепленные гарнизоны стояли в Гельсингфорсе (Хельсинки), Свеаборге, Ревеле и Кронштадте. Французские войска численностью около 12 000 человек участвовали в осаде Бомарзунда, островного укрепления, расположенного между Швецией и Финляндией.
На Тихом океане тоже было неспокойно. Австралию беспокоила слабая защищенность Сиднея и Мельбурна, ибо русские фрегаты регулярно появлялись в южно-тихоокеанских водах. Судоходные компании Калькутты подали общую петицию правительству с просьбой обеспечить защиту торговых судов на пути в Китай. Военные власти Гонконга укрепляли оборонительные сооружения, а на Гавайях король Сандвичевых островов Камехамеха IV предусмотрительно объявил о своем нейтралитете. В августе 1854 года британская эскадра из пяти кораблей под командованием контр-адмирала Дэвида Прайса совершила нападение на Петропавловск-Камчатский — город на полуострове, расположенном к северо-западу от Японии. Береговые батареи и пятьдесят шесть орудий русских кораблей «Аврора» и «Двина» отразили атаку англичан. Прайс покончил с собой.
Восточное побережье Тихого океана было традиционной сферой торговых операций британской компании «Хадсонс бей» и принадлежавшей России «Русско-американской компании». Каждая из них с пониманием и уважением относилась к интересам и проблемам другой, и в течение всей войны они продолжали свою деятельность, поддерживая дружеские отношения. Военно-морская база в Эсквимальте (Британская Колумбия) была укреплена, что до известной степени успокоило встревоженных жителей Виктории[27]. В Канаде начался сбор пожертвований для Патриотического фонда[28]. Собранные 20 000 фунтов фонд разделил между Британией и Францией в равных долях. Наполеон III, выразив благодарность за этот дар, с теплотой вспоминал о минувших временах, когда канадцы были жителями французских колониальных владений. Граф Элджин, генерал-губернатор Канады, направил в Британию «верноподданнические послания» законодательного собрания, городских советов ряда городов, священнослужителей и старост пресвитерианских приходов, а также вождей шести индейских племен. Аналогичные обращения и пожертвования в Патриотический фонд стекались в Лондон из Нью-Брансуика, Ньюфаундленда, Барбадоса, Гренады, Гибралтара, Нового Южного Уэльса, Южной Австралии и Новой Зеландии.
Американцы были стойкими русофилами. Вот что писали об атмосфере в Вашингтоне того времени: «Русские дипломаты, как правило, были в весьма дружеских отношениях с конгрессменами и простыми гражданами, а вот пруссаки и французы встречались с определенными трудностями как в Государственном департаменте, так и при общении с жителями столицы». Американский атташе в Санкт-Петербурге замечал: «Отношения с российским и властями, включая императора, таковы, что лучше и желать нельзя». Посол Соединенных Штатов в России Нейл Браун считал Николая «совершенно неотразимым» и рукопожатие государя называл «славной республиканской хваткой». В докладе государственному секретарю он писал: «По отношению к Соединенным Штатам его величество настроен настолько благожелательно, насколько он вообще может испытывать добрые чувства к стране со свободными общественными институтами».
Не удивительно, что президент Соединенных Штатов Пирс заявил: «Мы со всей искренностью желаем сохранить нейтралитет, но возможно ли это, ведает лишь Господь». Англо-французский альянс, созданный для противостояния «северным варварам», в качестве еще одной своей цели обозначил «действия в полном взаимном согласии для проведения эффективной политики во всех других частях земного шара включая Западное полушарие». При таких угрожающих обстоятельствах сохранение строго нейтралитета было весьма проблематичным, и вскоре стало ясно, что симпатии Америки склоняются к России. «Американский народ не осведомлен о спорных вопросах и разногласиях, ставших причиной этого конфликта, но он почти инстинктивно принимает сторону России», — писал американский историк Фостер Риа Даллес. Одним из источников пророссийских (а скорее — антибританских) настроений американцев были многочисленные ирландские иммигранты. Характерной реакцией ирландцев на события в Крыму стал митинг в Нью-Йорке в 1854 году в честь известного ирландского повстанца Уильяма Смита О'Брайена[29], отбывавшего заключение в английской тюрьме. На митинге произносились антибританские речи и, как свидетельствовала пресса, «трижды звучали приветственные крики в адрес русского царя».
В штате Кентукки был сформирован военный отряд для помощи русским войскам в Крыму. Нью- йоркская фирма «Уэбб энд компани» завершила постройку заказанного Николаем парохода и отправил его в Россию вопреки общепринятым правилам нейтралитета. Министры Англии и Франции выразили государственному секретарю Марси протест по поводу якобы имевшего место оснащения российских каперов на верфях Соединенных Штатов. Известная фирма по производству стрелкового оружия полковника Сэмюэла Кольта[30] поставляла в Россию материалы и обучала российских специалистов. Пятнадцать американских инженеров отправились в Россию помогать в строительстве железных дорог, и тридцать американских врачей служили в российской армии в Крыму, причем большая часть из них обучалась медицине в Париже. В Иллинойсе, однако, произошло событие другого порядка: законодательное собрание штата приняло резолюцию, осуждающую «агрессивную политику российского императора», и потребовало от губернатора штата «направить царю копию этой резолюции». Известный своим практицизмом военный министр Джефферсон Дэвис решил извлечь пользу из военных событий в Европе и отправил туда комиссию в составе трех человек с поручением «наблюдать за ходом боевых действий» и посылать отчеты, обращая особое внимание на «транспорт, обмундирование, вооружение, артиллерию, снабжение армий, оборонительные сооружения и мосты». Помимо прочего комиссия получила указание собрать сведения об «использовании верблюдов в качестве транспортного средства и приспособленности этих животных к работе в холодном климате и в горной местности».
В ходе кровопролитных сражений в Крыму крупные страны мира одна за другой отказывались от политики нейтралитета и принимали сторону англо-французских союзников. Однако Соединенные Штаты оставались тверды в своем нейтралитете с перекосом в сторону России, и Николай (а затем Александр II) не раз направляли президенту Пирсу и государственному секретарю Марси послания с благодарностью «за слова поддержки и ободрения и за щедрую помощь». В разгар войны США предложили враждующим сторонам посредничество — как бы в ответ на российское предложение помочь закончить войну 1812
