валентным, то есть способным к соединению с другими атомами. Таким образом, человеческий электронный микроскоп может соединиться с инструментным вмешательством в вещество с перестроением последнего.
Именно это и есть настоящая алхимия.
На понятный вопрос: почему наша наука не дошла до сих пор до перестроения вещества? — нужно ответить, во-первых, вспоминая ее слишком еще молодой возраст. И, во-вторых, вопросом на вопрос: почему до сих пор не созданы приборы, способные, например, аналогично собачьему нюху обнаруживать спрятанные предметы, те же наркотики?
Нет сомнений, что отдельные арабские ученые проникли в древнеегипетские секреты алхимии, но в самом арабском мире тех далеких веков соответствующие методики превращения вещества никогда не использовались для получения золота в корыстных целях. Этим стали увлекаться позднее в Европе.
Огромная масса жуликов и шарлатанов, тоже подвязавшаяся на этой ниве, никак не может считаться доказательством невозможности алхимических превращений. И владевшие им единицы чаще всего уносили свои знания в могилы, понимая крайнюю опасность их распространения.
Сошлемся в этой связи на посторонний источник, очень авторитетного исследователя М. Холла. В своей работе «Магия» он приводит во всяком случае несколько имен средневековых алхимиков, демонстрировавших превращение некоторых металлов в золото, как равно и обратный процесс этого превращения. Речь, подчеркнем, идет не о фокусах и махинациях, а об исторически признанных специалистами фактах.
Отдельные материальные предметы также свидетельствуют в пользу алхимии. В частности, в одном из австрийских музеев уже не одну сотню лет хранится серебряная медаль, наполовину превращенная в золотую. Медаль неоднократно исследовалась. Признано, что такой переход серебра в золото — не технологический результат. То есть это не спайка. Тем более что имитирующая спайка, проходящая через рисунок медали, будь она сделана даже на самом современном уровне, была бы легко обнаружена.
Можно было бы привести и другие истории в этом же роде, но представляются более интересными два события: одно из сегодняшних дней, другое из нашего отдаленного прошлого.
Известная всем израильская разведка Массад, имевшая и имеющая по сей день разветвленную агентуру в арабском мире, сочла необходимым произвести в начале 80-х годов умышленную утечку информации. Согласно их данным, один из шейхов царствующего в Саудовской Аравии дома много лет занимался изучением наследия средневековых алхимиков. Конечно, он это делал не лично сам (хотя сам получил в Европе образование химика-нефтяника). Задействованы были ученые — историки, физики, химики. По данным Массада, исследования закончились полным успехом. Однако выяснилось, что воспроизведенные средневековые методы не могут быть усовершенствованы до уровня чисто промышленных технологий. Другими словами, превращение малоценных металлов в золото не может осуществляться без непосредственного участия человека. Собственная энергетика которого и является ограничителем объемов получаемого золота. Понятно, что отнюдь не любой человек может стать централизатором такого эксперимента, и какую именно он должен пройти подготовку, остается неясным. Однако ясно, чего добивался Массад указанной утечкой информации.
Будучи всегда обеспокоенным любым прогрессом во враждебном ему арабском мире, Израиль попробовал заинтересовать новой проблемой другие разведки, так как не был заинтересован в дополнительных богатствах арабов и не хотел работать против этого в одиночку. Логика оказалась правильной, и спецслужбы различных стран поставили шейха-алхимика под контроль. Расчет сделали на то, что этот последний не удержится, чтобы не апробировать свое золото на европейском рынке. «Объехать по кривой» сразу несколько ведущих мировых спецслужб не может никто, и партию выставленного через третьих лиц золота (всего около полутонны) быстро зафиксировали. До нее добрались и западные немцы и американцы. А дальше самое интересное.
Уже через агентуру ГДР в Западной Германии нам вскоре удалось узнать, что результаты лабораторного анализа золота привели всех в тупик. Оно оказалось высокой пробы с обычным присутствием медно-латунной примеси. Но что выглядело совершенно необычно и совершенно необъяснимо: примесь оказалась не естественного характера (то, от чего нельзя избавиться), а привнесенной. Получалось, что золото было первоначально той чистоты, которая недостижима в современных технологических условиях. А примесь добавили позже, именно для того, чтобы избежать ненужной сенсации.
Уральский заводчик Демидов. Империя Демидовых на Урале.
Этот купеческий род начал свое дело еще при Петре I. Петр сделал Демидовых полными хозяевами Урала. И это себя оправдывало. Демидовы обеспечивали государственные потребности в руде и металле в требовавшихся количествах и всегда в нужные сроки.
Народу, в том числе из казенных крестьян, там всегда трудилось без счету, и гибли люди от тяжелого шахтерского и плавильного ремесла, тоже почти без счету. Поэтому и гигантский взрыв в 1738 г., унесший несколько сотен жизней на делах Демидовых никак не сказался.
Однако чрезвычайно развитое в царствование Анны Иоановны доносительство довело до ушей Царицы, что на Урале творится неладное. Говорили о том, что Демидов создал там у себя огромный подземный завод. Секретный. Люди, на нем работавшие, жили отдельно от прочих, поблизости от подземных входов. Жили, по слухам, в условиях очень отменных. Но с прочими в контакт им вступать не дозволялось, и за пределы «зоны» их никогда не выпускали.
Нашептывали Анне Иоановне и другое: что завод этот Демидов сам не строил, а наткнулся на него в горных породах. И завод этот — дело рук бесовских, потому что производит он золото в количествах, ни с какими реальными уральскими залежами несообразных.
Царица была женщиной практической, и дьявольское золото или не дьявольское, ее не очень заинтересовало. А вот то, что у Демидова его стало вдруг много, заинтересовало очень. Посему, последнему и было дано знать, что, выражаясь языком одного современного экономиста, «делиться надо». Это значит, сверх официально полагающегося с Демидова в государственную казну, лично ее, Анну Иоановну, порадовать.
В одной из современных кинокартин на темы из той эпохи показано, как Демидов является в Петербург на поклон к Царице и играючи подает ей корзиночку с золотыми червонцами, на одном из своих заводов отчеканенных. Даже та корзиночка весила бы килограммов двадцать, и принять ее в свои белые руки Царица просто бы не смогла.
В действительности Демидов отделался совсем не этим.
Он привез то ли семь, то ли восемь пудов червонного золота (то есть около ста двадцати килограммов). И сдавал его в слитках. Монеты же им были выполнены исключительно в сувенирном порядке (за самовольное изготовление государственных дензнаков полагалась смертная казнь).
Анна вполне удовлетворилась презентом, однако в открытую заявила, что через год ожидает такого же самого. Но уже через несколько месяцев произошел тот самый взрыв, и секретный подземный завод прекратил свое существование.
Дабы убедиться, что Демидов не врет и впрямь понес непоправимый ущерб в золотодобыдческом деле, проверить его с инспекцией выезжал один из самых доверенных лиц Царицы Миних. И, видимо, все подтвердил, потому что лишнего золота из Демидова Анна потом не тянула.
И еще. Нет никаких сомнений, что на том самом заводе погибли по крайней мере два выписанных Демидовым иностранных специалиста, и один из них, некто Вандт, слыл в Саксонии крупным алхимиком.
Часть полученного от Демидова золота вскоре ушла в Европу на какие-то дорогие покупки, и оно привлекло к себе внимание необыкновенной чистотой, пробой, которой там не знали. В массе своей странное золото растеклось (видимо, попросту шло потом на чеканку монеты), однако известно, что один из слитков с клеймом Демидовых и по сей день хранится в закрытом фонде редкостей Ватикана.
Но выглядит все так, будто Демидов использовал не только знания европейского ученого-алхимика, но и наткнулся на неизвестные технические средства огромных возможностей. Откуда им взяться в на далеком Урале?
На этот вопрос мы скоро ответим. Но предварительно посмотрим на еще одну «странность» человеческой истории.
