в себе все, что содержит Космос. Следовательно, экстрасенсорные чувства и интуиция в совокупности с научным интеллектом могут и должны стать эффективным инструментом овладения космической силой. С одной стороны, инструментом обнаружения отдельных важных частот, их ансамблей и энергетических конфигураций. С другой стороны (через физический план работ), созданием мощных технических установок для управления человеческой и вообще окружающей средой. И обработка немецкого населения в пользу большой войны, как мы уже рассказали, вполне удалась. Но успехи были не только на территории Германии.
Глава IV. Загадки репрессий
Репрессии Сталина подводят под один знаменатель, в качестве которого используют диагноз, выставленный Вождю академиком Бехтеревым еще в 1928 году: «Типичный шизофреник».
«Типичные» шизофреники не живут в этом своем состоянии так долго. «Типичные» шизофреники (а особенно при систематическом употреблении алкоголя) за несколько лет превращаются в абсолютно ненормальных существ, а припадки временного умопомешательства начинаются у них еще раньше. О длительной (десятилетиями) высокой работоспособности тут и речи никакой быть не может.
Видимо, ошибка Бехтерева произошла по причине общего его недовольства большевистским режимом в России, проявившимся в интеллигентском пренебрежении к лидеру. И академик не заметил того, что должен был бы заметить. Должен был, поскольку сам очень интересовался сверхъестественными возможностями человека.
Будучи в свое время в Европе, Бехтерев участвовал в опытах по паранормальным явлениям. В частности, он рассказывал о том, как стал свидетелем «материализации духа». Демонстрацию этого эффекта проводил малоизвестный поляк, «темная личность», как характеризовал его сам Бехтерев. Опыт состоял в следующем.
В комнате перед присутствующими стоял стол, на который помещался свежий гипсовый раствор. Находившийся там же в отдалении от стола упомянутый маг сосредоточением воли (и без всяких вспомогательных средств) вызывал некую неизвестную личность. Через некоторое время все чувствовали непонятное и неприятное ощущение действительного присутствия кого-то еще. А затем через минуту гипс запечатлел отпечаток руки, который и сохранился потом в виде застывшей формы.
Разумеется, Бехтерев перепутал экстрасенсорные качества Сталина с симптомами столь часто встречаемой им болезни, которая прежде всего проявляет себя в неадекватности реакций. Однако неадекватность встречается не только у сумасшедших, а и у всех сколько-нибудь значительно отличающихся от среднего людей.
Вспомним об уже указанных нами паранормальных качествах Вождя. Индуктор — сильно воспринимающий, то есть и легко обнаруживающий информацию тип.
Конечно, причина репрессий не только в том, что Сталин прекрасно знал об отношении к себе людей, попадавших в его поле зрения. Несколько миллионов в это поле не попали, и все равно оказались в лагере. Так проводилась индустриализация страны. За счет бесплатного и ненормированного труда заключенных. Злодейскими методами. И никакие все вместе взятые днепрогэсы не могут служить этому оправданием. К тому же, кости — негодный материал ни под какой фундамент, что, в конце концов, и было доказано в девяностые годы падением всей системы.
Но бесплатный труд — только одна сторона репрессий. А кроме нее существовали еще три.
Палачи нигде не живут долго, если иметь в виду исполнителей, а не зачинщиков этого дела. Палачи постепенно накапливают знания, именно те, которые не нужно накапливать. И как человеческий материал — они заведомая дрянь. Но в любом уважающем себя государстве дряни достаточно. Поэтому старых палачей регулярно меняют на новых. Тут Сталин ничего особенного не выдумывал, и, когда проводил в 1938 году смену Ежова на Берия, вычистил аппарат НКВД так, что в некоторых его областных управлениях осталось менее десяти процентов от прежнего состава.
Это — вторая сторона репрессий, и причины ее, как мы видим, незамысловатые: ротация палачей.
Третья сторона — те самые люди, которые находились в непосредственном поле зрения Вождя, то есть партийно-управленческая элита.
Их индуктивный Сталин прекрасно чувствовал. Вот почему при многочисленных акциях по чистке верхних эшелонов государственного аппарата некоторые люди проработали рядом с Вождем десятилетия, а другие погибали уже через год.
В начале девяностых, среди прочего, много писали о бывшем министре иностранных дел Литвинове. О его непримиримом отношении к Сталину и даже о том, что Литвинов совсем не скрывал своего отрицательного к нему отношения. Очень не любивший по каким-то личным мотивам Литвинова Жданов[4] несколько раз рассказывал в кругу своих партийных замов, что однажды в разговоре с ним Вождь очень беззлобно и снисходительно отзывался о Литвинове (который так и не был никогда репрессирован) и говорил: «Нет другого человека, который так бы меня боялся. Сам себя поставил на колени. Жалко его».
Вместе с тем, судьба, например, такого человека, как Бухарин, была предрешена тем, что внутренне он ставил себя гораздо выше Сталина. И никакая демонстрация покорности и готовности выполнять вторые и третьи государственные роли тут помочь не могла. То же самое касалось интеллигентов старой ленинской гвардии. Людей, считавших себя намного интеллектуальней и образованней Вождя. Абсолютная власть не может допускать эрозии авторитета.
Четвертая и последняя сторона репрессий совсем другого рода и интересна для нас более всего. Это — широкие репрессии военно-командного состава, имевшие поистине трагическое для хода будущей войны значение.
Прежде всего, нужно подчеркнуть очень важную деталь.
Известная и почему-то многократно обхихиканная журналистами фраза Сталина — «Кадры решают все» — отражает глубоко профессиональный подход к проблеме государственного строительства.
Несколько забегая вперед, отметим, что Сталин был единственным человеком среди советских коммунистических лидеров, уделявшим поистине огромное значение формированию национальных кадров в науке, искусстве и сфере высшего образования. Открытием для очень многих будет узнать, что тарифные ставки заработной платы, которые действовали в науке и в высших учебных заведениях в течение 60-ых, 70-ых и 80-ых годов, это одни и те же ставки, утвержденные Сталиным еще в 1948 году. Имея в виду покупательную способность денег в конце 40-ых начале 50-ых, можно представить себе, как высоко оплачивалась научная и творческая интеллигенция в стране, еще не залечившей ужасные раны войны. Квартиры, право приобретение автомобиля (отличная по тем временам «Победа» стоила четыре месячные профессорские зарплаты), наконец, высокий общественный статус научной и творческой интеллигенции — все это Сталин. Насколько мне известно, в нашей печати лишь один раз проскочило очень грамотное указание на откровенно бездумные действия Никиты Хрущева, который начал планомерно уничтожать сталинскую традицию материального превосходства квалифицированной интеллигенции. Ставки 1948 года не увеличились на протяжении последующих сорока лет при последовательном росте оплаты всех прочих занятых. Вместе с этим росли цены. Брежневский режим продолжал материально уничтожать интеллигенцию. Так что водитель автобуса вместе с премиальными получал уже больше профессора. И пенсия последнего, какие бы лауреатские звания ни украшали его биографию, равнялась пенсии отставного
