— Нет, Ира, я запил оттого, что понял: я рядом с тобой ничто.
— Да нет, Витенька, задолго до того как чудо Важин сменился на чудо Палладину, ты, торжественно обмакнув в краску кисть, прежде чем сделать мазок, вливал в себя грамм пятьдесят водки и таким образом предварял каждое движение — забыл? Алкоголизм, Витенька, в данном случае не следствие, а причина.
Важин уронил голову и закрыл лицо руками:
— Наверное, ты права…
— Не «наверное», а абсолютно точно.
— Но если бы ты не бросила меня, если б как-то поддержала!
— Как!? Если все мои попытки остановить тебя заканчивались летающей мебелью и моим бегством с Лешкой на руках ночевать к друзьям.
— Прости меня! — Важин зарыдал. — Как там наш сыночек? — спросил он сквозь слезы.
— Наш сыночек учится в Гарвардском университете. Могу дать номер его телефона и e-mail.
— Наверное, ни к чему… он ведь, наверное, и не помнит меня…
— Да нет! Наверное, у тебя просто нет телефона, компьютера и, соответственно, выхода в интернет.
Важин затрясся в рыданиях с новой силой.
— Витя! Иди спать! — жестко сказала Ира, поднялась с лавочки и пошла в сторону бульвара.
— Ира! — в отчаянии окликнул ее Важин. Ира обернулась. — Ирочка! Родненькая! У тебя не найдется полтинничка или хотя бы рублей тридцать?
Ира, понимая, что единственный способ отвязаться от него, это дать денег на бутылку, пошарила в карманах джинсов. На ее счастье там завалялась пятисотка. Она протянула купюру Важину, у которого при виде столь огромной, по его меркам, суммы перехватило дыхание и руки затряслись с удвоенной силой.
— Ирочка! Я сейчас мигом сбегаю и сдачу всю до копеечки принесу!
— Не надо, Важин! Сделай милость — уберись с глаз долой!
— Я сейчас, Ирочка! Я мигом!
Десяти-пятнадцати минут, которые займет у Витьки поход в магазин, Ире явно не хватало для удовлетворения жгучего желания вернуться к своим размышлениям по поводу эксклюзивности собственной персоны в глазах целого ряда примечательных существ. Она просто спокойно выкурила еще одну сигарету и уверенно направилась к двери в подвал, открыла ее и вошла в цоколь своего дома.
— Браво! — скандировали Зив с Лоренцем.
Ира не совсем понимала их столь бурную радость, но оказалось, что она, сама того не подозревая, только что с блеском сдала очень сложный экзамен.
— Видишь ли, — стал объяснять Лоренц, — когда ты сосредоточена на перемещении через проходы, это одно, а вот когда твое внимание отвлекает нечто сопряженное с сильными эмоциями, то благополучно воспользоваться проходом в нужном направлении не так-то просто поначалу. Раз у тебя получилось — это значит, что необходимый навык можно считать выработанным.
— Мы специально подгадали время и подтолкнули твоего бывшего муженька выйти из дому, чтоб создать необходимый эффект, — гордо проурчал Зив.
— Могли и не напрягаться, — язвительно заметила Ира. — Мой бывший муженек даже немного успокоил меня, так сказать, отвлек от гораздо более сильных эмоций.
— И от каких это? — столь же язвительно спросил Лоренц.
— Знаете, не самое приятное ощущение осознать, что вся твоя жизнь постоянно находилась под неусыпным контролем определенных личностей.
— Ирочка! Если ты не забыла, то квартирой в доме, где есть наш проход, вы с Важиным обзавелись сугубо по твоей инициативе! — хитро прищуриваясь, напомнил ей Лоренц.
Как ни крути, но он верно это подметил. Через пару лет замужества стараниями Иры скопилась некоторая сумма, позволившая Важиновскую комнату в коммуналке поменять на отдельную жилплощадь. Из нескольких вариантов Ира без каких-либо объективных причин предпочла именно этот.
— Ира, если б не твое собственное намерение, даже твой любимый Женечка не обнаружил бы, что ты родилась здесь и не нашел бы тебя, — спокойно проурчал Зив.
— Даже если бы вы случайно столкнулись по жизни, он не узнал бы тебя, если б ты сама этого не захотела, — добавил Лоренц.
— А вообще, не думай ты об этом! Придет время и все само собой встанет на свои места.
— Ладно! Уговорили!
Тренировки продолжились, и к четырнадцатому ноября Ира уже несколько раз побывала в старом и новом зданиях мебельной фабрики и в доме Радного. Естественно, в гости к нему она заглядывать не стала.
Сюрприз
Поезд наконец-то тронулся, и перрон сочинского вокзала, стал медленно отползать, оставаясь в прошлом. «Вот она точка между вдохом и выдохом мира, точнее, между выдохом и вдохом», — пронеслось в голове у Ирины, когда она, стоя у окна, улыбалась удаляющимся Женечке и Владу. «Еще одна точка отсчета», — Ира осознанно выбрала ее в таковые, правда, форс-мажорной, также осознанно, делать не пожелала: «Ни к чему. Я абсолютно не готова целиком и полностью взять на себя ответственность за свою судьбу, да и оставить абсолютно все в прошлом тоже не могу».
Мужественно пережив суету по поводу передачи проводнику билета и получения постельного белья, Ира уселась у окна и до самого Туапсе без единой мысли в голове созерцала проплывающие мимо утонувшие в ночи пляжи. Потом постелила себе постель и легла спать. Поздним утром ее разбудил распространитель прессы, у которого она скупила все имеющиеся сборники кроссвордов, сканвордов и судоку и весь день посвятила разжижению мозгов.
Как и ожидалось, встретил ее радостный Генка.
— Ирчик! Солнышко мое! Я так рад тебя видеть! — проверещал он и, отбирая дорожную сумку, чмокнул в щеку.
— Привет! — не менее радостно приветствовала его Ира. — Скажи мне, пожалуйста, с чего это вдруг я стала твоей собственностью, а?
— Ирчик! Я ведь тайно влюблен в тебя!
— А по-моему, с некоторых пор ты заделался тайным агентом «главных коней».
— Ирчик! Ну зачем ты так!
— Геночка! Спинным мозгом чую!
— Ира, ничьим тайным агентом я не заделывался, просто Толик с Жоркой очень даже неплохие ребятки.
— Я знаю и против них ничего не имею. Но я также знаю, что они до колик в печени не желают видеть меня здесь, и знаю почему, а ты их в этом не пойми с чего поддерживаешь.
— Если хочешь знать, Ирчик, они о тебе самого высокого мнения. Просто, ну согласись сама, к чему лезть в их епархию? Ты же не будешь перемазываться в машинном масле, и бегать с гаечными ключами?
— Ясновидящие вы мои! Я прекрасно знаю, как вы там представили себе суть моего участия в процессе: будет тут заумная баба расхаживать, совать нос не в свое дело и всякой придурью на мозги давить!
— Ирочка! Поверь! Все совсем не так!
— Геночка! Именно так! Единственное, соглашусь: сии соображения, может быть, высказывались в несколько иной форме. Знаешь, Ген, если б не твой сговор с «конями», я бы до сих пор не верила, что ты действительно ни сном, ни духом относительно истинной сути твоих фоток.
— А я ну никак не могу себе уяснить, какую это загадочную суть ты в них выискала!
