— Лёшик, а ты считаешь, что это абстракция? — Влад перевел взгляд с Лешки на Ирину, и в его прищуре весело замелькала хитринка.
— Влад, я, конечно, не на искусствоведческом учусь, но у меня мама художник, и, поверь, в стилях изобразительного искусства я нет-нет да что-то секу.
— Плохо сечешь! Смотри внимательно!
Лешка наклонился к монитору, и Влад начал ему четко указывать на определенные контуры и давать пояснения. Ира с интересом наблюдала за ними.
— Ма! Во ты даешь! Действительно крыша съехать может!
— Ирина Борисовна, а по какому поводу Вы это делали?
— Это иллюстрации для книги.
— Ничего себе, а с самой книгой-то, с литературным материалом, можно ознакомиться?
— Не знаю, Влад, нужно спросить у автора.
— Ирина Борисовна, если автор заказывает Вам иллюстрации, следовательно, он собирается свой труд публиковать, и, следовательно, тайны в нем нет никакой.
— Видишь ли, Влад, далеко не весь текст, который сейчас находится у меня, предназначен к публикации. Издавать предполагается со значительными купюрами.
— Вау! Как интересно… Ирина Борисовна, а можно ли как-то устроить, чтобы мне почитать полный вариант, без купюр.
— Запросто! — на пороге стоял Женечка. — Вам, молодой человек, можно, — он перевел чистый улыбающийся взгляд с Влада на Иру.
— Знакомьтесь, мальчики: Гаров Евгений Вениаминович. Мой друг и автор труда послужившего источником вдохновения для создания произведений компьютерной графики предложенной вам к обсуждению.
Представители мужского пола по традиции, заведенной, наверное, еще при царе Горохе, пожали друг другу руки. Иру всегда веселил этот ритуал — уж очень напоминал он выражение настороженной демонстрации дружелюбия в поведение самцов разнообразных видов животного мира.
— А я Вас, кажется, знаю, — радостно заявил Лешка.
— Не крестись, мой мальчик, тебе не кажется. Еще б ты не знал меня! Ведь с твоей мамой мы уже много лет сотрудничаем. И слышал, наверное, много.
— Нет. Ничего.
— Ира, и не предполагал, что ты такая скрытная.
— Зря Вы так. Просто у нас с мамой интересы и взгляды на жизнь разные.
Женечка улыбнулся. Влад с нескрываемым интересом пожирал его глазами. Лешка был настроен вполне доброжелательно, но абсолютно равнодушно. Однако Женечке удалось завоевать и его расположение и при этом очень удивить даже Ирину, уже давно ничему, исходящему от Женечки, не удивляющуюся: она представить себе не могла, что он обладает такими глубокими познаниями и в области точных наук тоже. Ну а Влад — Влад принял его сразу. И сразу так близко к сердцу, что ушел он вместе с Женечкой, и ни куда-нибудь, а к нему в гости за эксклюзивной распечаткой Женечкиного труда. Едва за ними закрылась дверь, Ира внимательно посмотрела на сына и спросила:
— Ты хочешь сообщить мне нечто важное?
— Есть немного, только ты не волнуйся, ладно?
— Спасибо, сыночек, — сказала Ира напряженно. Ее сердце билось где-то в глотке. — Знаешь, лучший способ вывести человека из равновесия, это сказать ему «не волнуйся». Не томи! Суть выкладывай!
— Мам, ну ты и сама в курсе, что Влад женится, и, как следствие, переводится на заочное.
— Это я знаю. Дальше.
— Мам, помнишь, мы на зимних каникулах ездили в Прагу?
— Помню…
— Так вот, мне еще там предложили бесплатный сертификат и стипендию на обучение в Гарварде. Я отказываться, естественно, не стал, но и соглашаться не спешил — как-никак это я Влада в Москву с собой потянул. В общем, из солидарности. Ну а теперь, вроде как, она стала неактуальна. Так что, если ты не будешь против, то я еду продолжать образование в Гарвард.
— Ну деятели, что ж это вы мне сразу не сказали! — радостно и возмущенно воскликнула Ира.
— Влад не знал, а я не хотел тебе душу зазря травить. Так как? Я, к твоему сведению, еще несовершеннолетний, так что без твоего согласия не могу не только по морально-нравственным соображениям, но и с юридической стороны тоже.
— И что от меня требуется?
— Несколько нотариально заверенных документов, которые нужно сделать в ближайшие дни и отпустить меня на недельку-другую обратно в Москву.
Этот летний день запомнился Ирине всерьез и надолго. Они с Лешкой малость не подрассчитали время и прибыли в нотариальную контору на целых полчаса раньше начала рабочего дня последней. И оказались всего-навсего двенадцатыми в уже озверевшей очереди. По крайней необходимости попадая изредка в эту всенародно любимую организацию, Ира всеми силами пыталась понять, ну как! Как раньше в одной-единственной в Центральном районе Сочи нотариальной конторе, расположенной на улице Воровского, в отсутствии компьютеров, ксероксов и вообще какой-либо офисной техники, за исключением никогда ничего не пишущей, пишущей машинки, всего за каких-то час-полтора удавалось вполне успешно оформить необходимые документы! Ну почему теперь, в век информационных технологий и наличия нотариусов по пять штук в каждой подворотне, почему теперь даже самое простое заверение самой простой ксерокопии самого простого документа превращается в нечто среднее между подвигом и актом жесткого садомазохизма!
Впрочем, томительное ожидание своей очереди скучным назвать было сложно. Одно шоу сменяло другое. Три раза вызывали скорую, два раза милицию. К действительно приятным моментам относилось периодическое открытие двери кабинета — там работал кондиционер и прорыв прохладного воздуха в массы встречался всеобщим ликованием, на несколько секунд прекращая очередной скандал по поводу: кто, когда и где стоял и кому, куда следует пойти. Однако глоток вожделенной прохлады, помимо облегчения, давал и свежие силы для возобновления старого или начала нового выяснения отношений.
И пяти часов не успело пройти, как Ирина с Лешей оказались под постоянным пьянящим холодным напором воздуха. Обязанности нотариуса исполняло антикварное создание, когда-то, по-видимому, мужского пола, на вскидку лет эдак восьмидесяти. Внимательно выслушав суть проблемы, закинувшей в его трудовую обитель не в меру юную мамашу с не в меру взрослым несовершеннолетним сыном (насчет чего создание философствовало минут десять-пятнадцать), божий одуванчик принялся объяснять отсутствие элементарной логики в документальных притязаниях контор, призванных обеспечить «молодому человеку» льготное учебное место в элитном зарубежном ВУЗе. По поводу элементарной логики Ира была с ним полностью солидарна, но ведь требования придумывала не она! На что антиквариат уличил ее в юридической безграмотности, некомпетентности и отсутствии способности хоть к какому-то мышлению, уже не говоря о логическом. Ира взяла себя в руки и, еще раз огласив список требуемых документов, положила его ксерокопию перед нотариусом. Тот внимательно ознакомился и сызнова начал объяснять Ирине, почему все это полный бред и конченая туфта. Затем он набросал авторский список, дав ему компетентное юридическое и логическое обоснования. Ира полностью согласилась с его доводами и восхитилась компетентностью, но, тем не менее, попросила посодействовать в составлении именно тех документов, кои требовались официально. Дедуня подивился ее настырной тупости и заявил, что не намерен участвовать в потворстве юридически безграмотным невеждам, не владеющим даже элементарной логикой.
В коридоре гудела не предвещающим ничего хорошего гулом разъяренная толпа. Ира почувствовала, что ей холодно. Она взглянула на часы — под отчаянно дувшим кондиционером они с Лешкой прохлаждались уже без малого час. И неудивительно! Помимо словоохотливости и предрасположенности давать всему исчерпывающие объяснения, повторяя самые важные пункты дважды, а то и трижды, антикварный нотариус заикался и картавил, вследствие чего речь ему давалась с трудом и текла медленно. Лешку разбирал истерический смех. Иру — тоже.
