смогли бы убедить каждого в необходимости проголосовать за трезвость, перекрыть все доступы алкоголя в наш быт, в нашу жизнь. Трудно найти такие слова, и отчасти потому, что призывы наши от частого повторения истерлись, не доходили до сознания людей, а голоса 'теоретиков' 'культурного' винопития звучали громко.
Большинство тех, с кем доводилось беседовать об опасности алкоголя, скептически внимают моим речам, считая, что 'стращать' - мой профессиональный долг. Каждый из моих собеседников самоуверенно полагает, что бич пьянства никогда и ни при каких обстоятельствах его лично коснуться не может, что он надежно застрахован от дурных последствий алкоголя высоким уровнем своего сознания, образованности и культуры, что он-де всегда сумеет вовремя сказать себе 'стоп'.
С грустью выслушиваю подобного рода бахвальства. Мне кажется, что я вправе употребить это резкое слово, поскольку множество раз наблюдал самоуверенных 'интеллектуалов' на больничной койке. Изнуренные алкогольным недугом, отягощенные тяжкими заболеваниями, они искренне раскаиваются в том, что легкомысленно отмахивались от добрых советов медиков, родных и близких.
Поведаю еще об одной из таких историй. Может быть, рассказ о реальной человеческой драме, разыгравшейся рядом с нами, окажется сильнее всяких призывов...
В одно из моих дежурств но 'Скорой помощи' в клинику доставили молодого человека 25 лет. Назову его Александром Жезловым. Доставили с тяжелейшим желудочным кровотечением. Он был бледен как полотно, пульс едва прощупывался. Приехавшие вместе с ним родители сообщили, что у него дома несколько раз подряд была обильная рвота с кровью.
- Днями и ночами мы боролись за жизнь больного, перелив ему несколько литров крови. Наконец кровотечение остановилось, и мы смогли провести необходимые исследования. У Александра было обнаружено варикозное расширение вен пищевода, что говорило о тяжелом циррозе печени. Надо было установить его причину. Стали расспрашивать родителей...
Саша рос в семье единственным ребенком. Он хорошо учился, увлекался спортом, вел комсомольскую работу. Родители его - общительные, радушные люди, и гости в их доме не переводились. И, как это повелось ныне, ни одна самая обычная встреча со знакомыми не обходилась без вина. Сашу сажали за стол вместе со всеми, но вместо вина наливали какой-нибудь сок. Однажды мальчик принес родителям газету, в которой говорилось, что сухое вино полезно, в нем содержится много витаминов и целый ряд ценных веществ, что долгожители пьют сухое вино и что чуть ли не ему они обязаны своей долгой жизнью. И ни одного слова предостережения. Родители решили, что Сашин традиционный сон не грех заменить рюмочкой вина.
Сначала вино Саше не понравилось. Неприятно кружилась голова, тошнило. Но постепенно привык. Выпив, заметно веселел, казался самому себе умным, красивым и вообще замечательным. Он мог пить много и тем не менее держался на ногах. Ему казалось, что в этом его сила, и он не раз демонстрировал ее перед своими товарищами.
Пьяным Сашу никто не видел, вел он себя сдержанно, и никому не приходило в голову упрекать его. Успехи в учебе, правда, снизились, но Саша все же закончил институт, и его направили на большой завод помощником заместителя директора по связи с отраслевыми организациями. На его плечи легло проведение встреч с представителями различных организаций, которые часто посещали завод. Ни одна встреча с представителями других учреждений, как это тоже почему-то заведено у нас не проходила без алкогольных напитков. Чаще всего подавали хороший коньяк и водку. Саша не только старательно угощал, но и сам аккуратно прикладывался к рюмке.
Так прошло несколько лет, и вдруг Саша стал замечать неприятные ощущения в правом боку, боли под ложечкой. Родители забеспокоились, стали настаивать, чтобы он сходил к врачу, но Саша отшучивался:
Накануне поступлении в нашу клинику он был на именинах у товарища. Пили много, устроили даже нечто вроде соревнования: кто дольше устоит. Сашу родители привезли домой почти в бессознательном состоянии. Ночью ему было плохо, но к утру он успокоился и забылся. Родители, оставив его спящим, ушли на работу. Он проснулся от дикой боли. Чувствуя, что теряет сознание, дотянулся до телефона и только успел сказать матери, что умирает... Нам стало ясно, что у Саши алкогольный цирроз печени.
Согласно научным данным цирроз печени в большинстве случаев является прямым следствием алкоголя. Так, во Франции доля алкогольного цирроза печени составляет 85 процентов среди умерших от цирроза мужчин и 75 - среди женщин. В Италии эта доля равна 66 процентам для обоих полов. На эти цифры прошу обратить внимание тех, кто верит, что сухие вина, особенно высококачественные, с именем, с репутацией, полезны!
История болезни Саши поучительна во многих отношениях. Он в определенной степени - жертва теории о безвредности 'умеренных' доз. Мы уже говорили, что такие суждения, по существу, безграмотны и безответственны, потому что никем из ученых не дано еще определение 'умеренной' дозы. Во всей научной и публицистической литературе вы не найдете указания на то, что надо считать такой дозой. А раз так, то каждый ее определяет по-своему, по принципу 'душа меру знает'. Между тем, учитывая, что алкоголь- наркотик, 'душа меры знать' не может. Кроме того, уже давно научно доказано, что доза, которая большинством людей расценивается как 'умеренная', то есть 100-150 граммов алкоголя, оказывает очень сильное влияние на нервную систему человека. При этом от таких 'умеренных' доз страдают все, и главным образом высшие функции головного мозга, наличие которых отличает человека от прочих существ.
То, что случилось с А. Жезловым, лишь небольшой эпизод в биографии пьянства. Люди, употребляющие алкогольные напитки, болеют серьезнейшими заболеваниями чаще, чем непьющие. Мы знаем, что аварии, в том числе и автодорожные, более чем на 50 процентов связаны с употреблением алкоголя. Ежегодно по стране ГАИ лишает права на управление автотранспортом более 700 тысяч водителей, нарушивших сухой закон на дорогах, то есть, попросту говоря, находившихся в пьяном виде. Какое количество жертв стоит за этим? Да и мыслимо ли вообще подсчитать моральный и материальный урон, наносимый обществу алкоголем?
Моя гражданская совесть, моя профессиональная совесть врача протестует против зла, чинимого пьянством. Не могу за долгую мою практику привыкнуть к уродствам детей, к смертям молодых людей, к несчастьям матерей и жен. Не верю в безмятежность элегантных застолий, в невинность уютных баров. За каждой рюмкой спиртного, которую поднимает молодая рука, видится мне мой пациент Жезлов, чудом спасенный от смерти. Видятся мне его сверстники, жизнь которых отстоять не удалось...
Пьянство не есть некое вселенское необоримое зло. Оно живо лишь в силу нашей терпимости к нему. Попытки оправдать, 'окультурить' пьянство только укрепляют его позиции, вуалируют отвратительный лик этого зла.
Знаю, что слово 'пьянство' заставит многих читающих эти строки возмущенно пожать плечами: мол, при чем тут пьянство? Мы не пьянствуем, мы лишь выпиваем в соответствующих ситуациях, по вполне очевидным поводам, в компаниях милых, порядочных людей... Ну что ж, пока не застучала беда в ваши ворота, правда, может быть, и на вашей стороне. Но я, как врач, слышу: беда стучится.
Все больше и больше людей осознают сегодня размеры той огромной опасности, которую несет обществу алкоголь. Учитель А. Зверев в своем письме в газету 'Советская Россия' пишет, что сложившаяся ситуация
