Психология установки

полушария, и понятно, что, когда эта послед­няя нарушается, у субъекта снижается способность осмыс­ ленной, целенаправленной деятельности.

Описанное впервые Гуго Липманом заболевание, назван­ное им

апраксией,

проявляется именно в расстройстве спо­собности к произвольному поведению: субъект проявляет полную несостоятельность в выполнении даже самых про­стых преднамеренных действий (например, он не в состоя­нии расстегнуть или застегнуть пуговицу по заданию), тогда как импульсивно он совершенно легко выполняет те же акты. Однако когда ему самому

нужно

расстегнуть или застегнуть пуговицу, когда у него есть

актуальная потребность

в этом, тогда выполнение этого акта не представляет для него ни­какой трудности. Апраксия является расстройством произ­вольного поведения и, как мы видели, связана с нарушением определенной корковой зоны.

Выполнение волевого акта

1. Периоды воли. Из характеристики случаев волево­го поведения ясно, что воля является процессом, имеющим определенные периоды. Характер этих периодов ясно виден даже из совершенно простого примера воли.

Допустим, что вечером предстоит очень интересный кон­церт, и у меня большое желание послушать его. Однако есть соображение, мешающее мне присутствовать на концерте: нужно срочно выполнить кое-какое дело. Скажем, я в конце концов решаю остаться дома и работать. И так поступаю. Бе­зусловно, в этом случае мы имеем дело с подлинно волевым поведением. Несомненно, что прежде чем начнется само воле­вое поведение, должно быть вынесено

решение,

что будет вы­полнено именно это поведение. Но до того, пока будет приня­то решение, субъект должен обдумать, что же именно решить, учесть какие-то соображения, которые помогут ему принять решение. Ему надо обдумать, что для него лучше — пойти на концерт или же остаться дома и продолжать работу.

Стало быть, волевой процесс содержит в себе по крайней мере три периода: подготовительный период решения, кото­рый выявит, какое решение принять и по каким соображени­ям; период принятия самого решения и, наконец, период вы­полнения решения.

Психология воли обязана изучить все эти три периода, но несомненно и то, что не все они имеют одинаковое значение и специфическая особенность воли, очевидно, должна прояв­ляться в каком-то одном из них особенно. Какой же из этих периодов следует считать специфичным для воли?

Интересно, что из этих трех периодов только об одном, а именно о периоде выполнения, можно сказать, что он встре­чается и в других видах активности. В периоде выполнения дано само действие, поведение, а ведь с поведением мы име­ем дело и во всех других случаях активности. Зато остальные два периода, представляющие собой по существу моменты одного и того же акта,

акта решения,

могут существовать только в случае воли. Надо полагать, что если где и проявля­ется специфическая особенность воли, то это именно здесь. Несмотря на это, согласно нашим обычным, повседневным ненаучным наблюдениям, сущность воли как будто следует искать именно в моменте выполнения. Поэтому начнем изу­чение периодов процесса воли с его последнего периода.

2.

Течение волевого поведения. После акта решения на­чинается реализация последнего: то, что решено, должно быть выполнено. Внимательное рассмотрение случаев воле­вого поведения показывает везде одно и то же: ни одно из них не содержит в себе ни одного такого действия или отдельно­го движения, выполнение которого само по себе представля­ ло бы какую-либо специфическую трудность и воля прояв­лялась бы именно в преодолении этой трудности. Разумеет­ся, есть и такие случаи, когда человек решает выполнить какое-нибудь технически трудновыполнимое дело, но это вовсе не является непременно специфичным для воли. Тех­нически трудновыполнимые акты могут быть и в импульсив­ном поведении. Следовательно, нет основания говорить, что специфика волевого поведения заключается в трудности его выполнения. Это настолько несомненно, что, наоборот, где имеется непреодолимая трудность выполнения действия, там нет и речи о воле. Ежели для нас что-либо трудно выпол­нимо или совершенно невыполнимо, тогда мы

не хотим

,

а желаем

(

Wünsch

). Воля касается только того, выполнение чего зависит от нашей воли. А то, что для нас недоступно, никогда не может стать предметом воли. Словом, анализ во­ левого поведения показывает, что это поведение всегда мо­жет быть вызвано и импульсом актуальной потребности. В содержании и построении самого поведения ни в чем не за­метно, является ли оно волевым или импульсивным. Поэто­му неудивительно, если подлинно волевое поведение всегда сопровождается своего рода переживанием: «Это я

могу

сде­лать», «Выполнение этого в моей власти». Это переживание очень характерно для волевого процесса, и на нем мы оста­новимся ниже.

Значит, мы можем заключить: трудность исполнения ни в коем случае не характерна для волевого поведения; воля не подразумевает обязательно комплекса каких-то сложных, трудновыполнимых движений. С этой стороны нет никако­го различия между импульсивным и волевым поведением.

Если взять теперь само течение импульсивного и волево­го поведения, мы убедимся, что и здесь не найти какого-либо принципиально значимого различия между ними. Как мы уже знаем, каким бы сложным ни было импульсивное пове­дение, оно протекает будто само собою, само продвигается вперед; оно направляется актуальной ситуацией, и нигде не требуется специального вмешательства субъекта. Но имен­но поэтому возможно, чтобы под влиянием импульса какой-либо вновь возникшей потребности импульсивное поведение отклонилось от своего пути и приняло совершенно новое на­правление. Конечно, это не всегда так бывает. Наоборот, го­раздо чаще импульсивное поведение от начала до конца яв­ляется одной нерушимой целостностью и служит одной цели. Это происходит потому, что лежащий в основе этого поведения импульс актуальной потребности гораздо силь

нее, чем случайно возникшие на пути новые импульсы, а где это не так, там импульсивное поведение часто меняет свое направление и уже не является нам в виде одного закончен­ного цельного поведения.

Совершенно иначе выглядит волевое поведение. Закон­ченность и цельность для него не случайное обстоятельство, а специфическая особенность. Там, где цельность поведения нарушается, где оно отклоняется от

пути

, ведущего к избран­ной цели, и направляется в другую сторону, там мы уже не имеем дела с волевым поведением. Для последнего характер­но именно это: каким бы сложным ни было волевое поведе­ние, оно является от начала до конца

упорядоченным поведе­нием.

Поскольку его отдельные части, отдельные действия служат одной цели, постольку они составляют одно цельное поведение, в котором каждое из них занимает определенное место.

Эта особенность воли наиболее отчетливо проявляется в случаях

планового поведения

. Плановое поведение является единым целостным, но сложным поведением. Намечена основная цель, определены средства, с помощью которых должна быть достигнута эта цель, и эти средства подготавли­вают и обусловливают друг друга, находятся в некоем иерар­хическом отношении друг с другом и, таким образом, объ­единяются в одно сложное структурное целое. И вот вопрос именно в этом: как строится эта структура? Как воля доби­вается того, что наше поведение часто принимает вид слож­ной иерархической системы действий? Нужно ли предусмат­ривать каждое частное действие, каждый отдельный шаг, активно его подбирать? Нужно ли