– Прошу прощения, Каззак. Мы ни на каких условиях не расстанемся со жнецами. Если нам не дадут пройти свободно, мы будем вынуждены прорываться с боем. И если придется, то распылим с десяток тысяч пауков – я имею в виду, распылим в буквальном смысле.
Каззак протяжно вздохнул.
– В таком случае мне придется выложить вторую часть послания – и уверяю, излагать ее мне так же неприятно, как вам выслушивать. Я посланник, только и всего. – Он пристально всмотрелся в глаза сначала Доггинзу, затем стоящему по соседству Найлу. – Они просили передать, что удерживают сейчас мать и брата Найла как заложников… – Каззак сделал паузу; чувствовалось, насколько он взволнован. – Они также просят передать, что захватили сейчас город жуков-бомбардиров, все ваши семьи тоже держат как заложников. Если вы сдадите оружие или же согласитесь его уничтожить, все они будут освобождены. Кроме того, мать и брат Найла, да и все, кого он выберет, смогут беспрепятственно перебраться в город жуков. – Он склонил голову. – Вот это я и хотел передать.
Доггинз побагровел, на лбу вздулась жила.
– Если эти ублюдки тронут хоть кого-то из наших, я клянусь: порешу всех раскоряк в этом городе, до единого!
Взгляд у него был такой свирепый, что Каззак отвел глаза. Кашлянув, произнес:
– Я могу лишь повторить то, что сказал. Они не хотят никого трогать. Они просто желают только мира. Благополучие ваших семей в обмен на жнецы.
Найл посмотрел на Доггинза.
В его беспомощном гневе чувствовалась растерянность. Доггинз явно не знал, что предпринять.
Найл коснулся его руки:
– Нам бы обсудить это между собой. Каззак облегченно улыбнулся:
– Я уж прошу вас, обсудите. Вас никто не посмеет торопить. Может, мне лучше подождать снаружи?
– Да, это бы лучше всего, – поспешно кивнул Найл.
Каззак церемонно поклонился, поблагодарил улыбкой Милона за то, что открыл дверь, и пятясь вышел. Пока шаги не смолкли, никто не произнес ни слова.
В воцарившейся тишине чувствовалось растерянное смятение.
– Ну что ж. Вот, похоже, и все, – выговорил Доггинз блеклым голосом.
А Найл уже повернул медальон к груди, и от чувства глубокой сосредоточенности обреченность исчезла.
– Ты думаешь сдаваться? Доггинз передернул плечами.
– А ты, никак, видишь иной выход!
– Да. Не принимать их условий.
– Как мы пойдем на такой риск? Они же сразу погубят наши семьи!
Найл окинул взглядом остальных. Видно было, что они разделяют мнение распорядителя.
– Послушайте меня, – сказал он. – Я понимаю ваши чувства, моя семья тоже в заложниках. Но что будет толку, если мы сдадимся? Вы не верите паукам. Поставьте-ка себя на место Смертоносца-Повелителя. Вы уже раз одержали над ним верх. Нет гарантии, что этого не произойдет еще раз. Чтобы этого не допустить, надо единственно уничтожить вас и ваши семьи. Думаете, он усомнится, окажись вы в его милости?
Слова повергли всех в нелегкое раздумье, и он поспешил продолжить:
– А представьте, что вы откажетесь сдаться. Что ж, они действительно могут исполнить угрозу насчет заложников, но при этом наперед должны знать, что вы не успокоитесь, прежде чем не лишите жизни сотню пауков в отместку за каждого погибшего. Пока у вас есть оружие, вы владеете силой, лишить которой вас могут только вместе с жизнью. Зачем бездумно отдавать себя на милость пауков?
Можно с таким же успехом просто подставить голову, под топор: берите, рубите! – Он повернулся к Доггинзу. – И откуда тебе известно, правду ли говорят? Город жуков, что, совершенно не защищен?
– Ну да! Защищен, конечно. Но его можно захватить, особенно если ринуться внезапно.
– И это так легко?
Доггинз мрачно ухмыльнулся.
– Едва ли. Жуки не доверяют паукам.
– Так что пауки, может статься, пытаются выманить у нас оружие хитростью?
Доггинз угрюмо уставился в пол, соображая. Обернулся к остальным:
– А вы что думаете?
Такое обращение застало людей врасплох, они привыкли выполнять распоряжения.
– Может. Найл и прав, – неуверенно предложил Милон. Доггинз пришел к решению.
– Открывайте дверь. Кресло в сторону. Дневной свет хлынул потоком, на секунду все зажмурились. Доггинз решительной походкой подошел к выходу.
– Каззак, ты слышишь меня?
– Слышу! – послышалось в отдалении.
– Скажи им, мы выходим! – И, повернувшись к остальным: – Оружие держать наготове, но без команды
