спорте. И я без тени смущения признаю, что превзойден в своих работах. О да, она такая же, как и мои книги, только намного лучше. Я буду продолжать писать их, но эта книга — та, которую я, возможно, мог бы написать и не написал, и я рад, что мне выпал шанс стать ее редактором.
Как только вы попробуете Общую Силовую Программу, я думаю, вы точно поймете, о чем я хотел сказать.
Лу Шулер.
Раздел I. Философия и наука
Глава 1. Развитие системы Уотербери
Как многие из Вас, я начал…
…тренировки с железом по журналам из газетного киоска. Будучи долговязым тощим юнцом, я жаждал обладать большими мускулами и силой. После многочисленных травм и несчастных случаев при работе по программам, согласно громким заявлениям, «разработанным профессиональными культуристами», я получил лишь чуть большую мускулатуру и силу, чем вначале, до занятий.
К счастью, я проявил упрямство — в противном случае, вы бы не читали эту книгу — и начал экспериментировать самостоятельно. Скоро я обнаружил, что тяжелые комплексные упражнения типа приседаний, становой тяги, подтягиваний и тяг к животу — наиболее короткий путь к силе и размерам мышц, и они стали оплотом моих программ.
Я также понял, что параметры программ тренировок известных в то время культуристов были несоразмерными и случайными: слишком много упражнений, слишком много бестолковой работы и слишком мало научного обоснования. Поэтому я стал избегать культуристских журналов из киоска, словно они были заражены вирусом атипичной пневмонии, и начал искать знания по работе с железом в реальном мире. Я хотел не только стать пауэрлифтером и атлетом, но и изучить осмысленные способы повышения человеческих возможностей.
В колледже, до получения степени бакалавра по физической культуре, я не только занялся пауэрлифтингом, но у меня также появился отличный шанс получить практические указания от трех профессоров, фактически соревновавшихся в спорте. Одна из моих преподавательниц была в числе сильнейших женщин-пауэрлифтеров мира в ее возрастной и весовой категориях. Мои преподаватели разбирались в пауэрлифтинге не хуже, чем Билл Гейтс шарит в компьютерах.
Если бы я остался в колледже, уверен, я бы знал о лифтинге больше, чем большинство инструкторов и тренеров. И я, уж не побоюсь сказать, обладал бы намного большими знаниями, чем 99,99 % читателей «мускульных» журналов из киосков.
Но я видел пауэрлифтинг отнюдь не конечным своим предназначением, а лишь началом своего образования в этой области. Восхищаясь невероятной силой, выработанной и показываемой атлетами, и счастливо наблюдая за ростом собственных достижений в приседаниях, жиме лежа и становой тяге, я все же хотел большего.
Я хотел быстрее бегать, иметь поменьше жира, чем у типичных пауэрлифтеров, и включил в свои тренировки олимпийские жимы и их вариации. Я нуждался в новых источниках получения информации для достижения своих целей.
Мне было 19 лет, когда один из моих преподавателей — профессоров предложил мне возможность преподавать в секции тяжелой атлетики в местном спортивном клубе. Секция была предназначена для обычных людей, которые хотели всего-навсего улучшить свою спортивную форму. Мне сообщили, что большинство из них имело минимальный опыт тренировок с отягощениями. А опыт, которым они обладали, был основан на том, что можно было найти в спортивных журналах тех времен: три сета по 12 повторений в каждом упражнении, большинство из которых выполнялись на тренажерах. Те немногие упражнения, в которых они обходились без тренажеров, были одиночной работой на изоляцию, как, например, сгибания на бицепс.
Даже тогда, за два года до достижения мною возраста, при котором уже разрешается выпить в баре, я знал, что их тренировки были абсолютно противоположны тому, что они должны были делать, чтобы достигнуть хотя бы своих скромных целей.
Мой первый день стал памятным и для меня, и для них. Войдя в маленькую, переполненную «железом» комнатку и впервые взглянув на своих воспитанников, я осознал, что принял вызов сложнее, чем ожидал. Мало того, что комната по своим размерам не подходила под класс, так еще и сам внешний вид «студентов» не показывал ничего, что могло бы свидетельствовать об их тренировках под руководством моих предшественников. Вы бы их видели: никаких отличий от большинства сидячего населения Среднего запада средних лет.
Любопытно, что они, как показалось, испытывали весьма небольшой интерес к предмету обучения — они желали беседовать о чем угодно, кроме тренировок с весом.
В ходе первого дня я изобрел для них круговую схему комплексных упражнений: становая тяга, приседания, жимы вверх, тяги к животу, жим лежа и тяги на блоках. Мой пауэрлифтерский опыт убеждал меня, что они добьются лучших результатов, работая с относительно высокими весами и низким количеством повторений. Кроме того, я решил свести периоды отдыха к минимуму, сделав их довольно короткими. Это было противоположностью тому, что я делал на тренировках в пауэрлифтинге, и единственной причиной столь коротких передышек было воспрепятствовать им садиться и болтать друг с другом между упражнениями.
Я показал им технику выполнения упражнений и наказал добиться такой же. Никогда не забуду эти изумленные взгляды, направленные на меня. Мало того, что упражнения были им незнакомы, они еще и не могли понять нарушения мною общепринятых правил. «Простите, сэр» — спросила одна женщина — «Когда мы можем присесть?». Я заявил, что она сможет присесть лишь тогда, когда часовое занятие будет закончено. Это было отнюдь не тем, что она хотела услышать.
Большинство из класса не смогло осилить круговорот. Было ясно, что они не рады этому новому преподавателю, этому малолетнему придурку из колледжа, который отобрал у них их любимые три сета по 12 повторений и не позволил сидеть и сплетничать до, после и даже во время упражнения. (В этом и заключается вся прелесть многочисленных повторений с легкими весами на тренажерах — не надо прерывать беседу о том, «кто кого ….», до самого окончания тренировки).
Каждое последующее занятие состояло из изменений в начальных упражнениях, включая работу с более тяжелыми весами, большим количеством повторений и/или более короткими передышками между сетами и отдельными упражнениями. Моя цель состояла в том, чтобы мои ученики повышали интенсивность работы на каждой тренировке. Это кажется очень простым, верно? Но мои ученики не улавливали смысла в необходимости улучшаться. Одна женщина сказала мне, что желала бы заниматься так же, как раньше — на тренажерах, делая те же самые сеты и повторения, так как последний ее тренер заявил, что «это наилучший метод тренировок».
Тренеры не наставляли своих подопечных увеличивать нагрузку? Как это возможно?! Пауэрлифтинг научил меня, что тяжелая работа — это главное. Если вы — пауэрлифтер, не увеличивающий регулярно и систематически общую сумму во всех трех упражнениях, то вы должны подыскать для себя другой вид спорта. По мне, так одна простая мысль должна присутствовать в любом тренинге — зачем заниматься, если нет цели чего-то достичь?
Я вскоре узнал, что несколько персональных тренеров переняли мою схему тренировок, схожую с пауэрлифтерской. В конечном счете, мои ученики пришли к моему мышлению, и отнюдь не из-за моего личного очарования (хотя мы действительно дошли едва ли не до искренней любви друг к другу). Их тела средних лет по-настоящему изменялись, и в ряде случаев изменения были поразительными. Они строили мускулатуру и теряли жир быстрее, чем даже я ожидал.
