бесполезное. Они равны по мощи, хотя каждый из них управляет отдельной степенью, или подразделом, этой мощи – своим уровнем субстанции и силы. Три высших из семи меньших подразделов, или состояний, отмеченных выше, есть планы, или состояния, индивидуального совершенства. И пока небесный путник не достиг четвертого состояния в своем погружении в материю, он не подвластен закону кармы и ограничения.
Трижды семь (21) духовных сущностей или сил, охватывающих три высших состояния субстанции, бесконечно умножаются в четвертом состоянии, где личные формы, созданные из высших степеней субстанции, образуют проводники для первых проявлений в форме воплощающихся
Хотя между рождением души и рождением физического тела существует определенное соответствие, тем не менее между ними есть и огромная разница, ибо проводник первой манифестации
Если говорить о самой важной истине, которую следует усвоить из рассмотрения всех вышеприведенных утверждений, то это неопровержимый факт братства всего человечества и необходимость поддерживать братские отношения со всеми людьми. Вы не можете причинить вред другому – побуждение здесь не имеет значения, – без того чтобы не положить камень на вашу собственную тропу. И вы не можете помочь другому, без того чтобы не рассеять какое-нибудь препятствие вашему собственному развитию. Если Мне удалось ознакомить вас с одной из причин вашего замедленного роста, возникшей из-за трудностей в процессе получения семи первичных точек контакта, посредством которых эволюционные волны Океана Жизни могли бы разрастаться и достигать берега мощи, к которому обращены ваши жаждущие взоры; если Я поддержал всех тех, у кого есть шанс оказаться в одной из таких групп учеников, и помог им отвернуться от своих ярых врагов и идти вперед, к победе; и если Я хотя бы немного осветил те запутанные проблемы эволюции, которые преследуют умы людей, – то Мною сделано все, что было возможно сделать в таком кратком изложении, ибо мир не мог бы вместить всех томов, посвященных одной этой теме.
К прискорбию моему, но все же не к отчаянию, то тут, то там Я вижу, как какое-либо дитя Храма погружается в трясину уныния, выпуская из рук штурвал корабля жизни, шатаясь под нелегким грузом, возложенным на себя по неведению, грузом, слишком тяжелым для любого человеческого существа, – и все оттого, что человек на время утратил способность к восприятию Божественной энергии, единственной, что могла бы устремить его к постижению божественных и совершенных замыслов, являющихся наследием каждого сына Живого Бога, тех замыслов, в которых воплощены силы, повелевающие и движением солнц в пространстве, и устремлением паука плести свое тончайшее обиталище.
С первым же пробуждением человеческой души к постижению своей божественности и к познанию характера той субстанции, в которой она обрела форму, просыпаются и кармические результаты ее предыдущих жизней, идущие по линии чувственных удовольствий, вызывая в ней ужас и отвращение. Временами этот ужас погружает ее в пучину страха; страха, что она согрешила слишком сильно, чтобы надеяться на искупление; страха от бессилия сокрушить обступивших ее демонов. И наконец, в отчаянии она решает создать идеал и стремиться к нему методом исключения. Она выбирает в себе наиболее очевидный недостаток и рьяно принимается за его искоренение. На какое-то время ей удается подавить этот недостаток или, вернее, затолкнуть его в глубины своего аурического тела, но едва эта трудная задача выполнена, как до ее сознания доходит, что иная форма того же самого порока или другой, не менее ненавистный недостаток занимает его место. Тогда душа начинает понимать, что существует гораздо более глубоко укоренившаяся причина ее неудачи – что-то неправильное в самом сердце ее бытия. Должно быть, сама субстанция, в которой она воплощена и из которой образована, вибрирует не в унисон с сердцем Великой Сверхдуши. Обескураженная бессилием уничтожить своих мучителей, она решает прибегнуть к иному способу, который, как ей кажется, будет безошибочным. И вот она делает усилия победить эти элементарные силы, поднимая их к более высоким вибрациям. И может статься, что там, где сейчас проявляется жажда власти и положения в обществе, сила воли обратит ее на столь же сильное стремление к возвышенным и праведным вещам. Она посвящает весь избыток своей энергии для преуспеяния в какой- либо религиозной или общегуманной цели и некоторое время верит, что наконец-то обрела покой осуществления, но настает день, и она вдруг прозревает, что это все та же, лишь чуть измененная жажда власти, другая разновидность того же алчного желания, и теперь это чудище с головой гидры крепко держит ее в своих когтях. Тогда наступает период полного уныния и отчаяния. Тяжело ступая, с поникшей головой, бредет она сквозь мрачную, обступившую ее со всех сторон пустыню. И не видит она конца своему труду, и не знает надежды. Но вот однажды она соприкасается с другой душою, погрузившейся в какую- нибудь трясину зла еще глубже, и данное ей самим Богом сострадание отзывается на обращенный к ней зов. И как спадает с плеч грязная накидка, так спадают с ее сознания оцепенение, безнадежность и отчаяние. Она протягивает руку помощи страдающему брату, и в этот момент в ее собственном сознании, прямо от Христовой Звезды Эроса, вспыхивает луч света, которым освещена вся Вселенная, – Самоотверженная Любовь. Любовь, которая отбрасывает всякий страх и побуждает к добрым делам; Любовь, что порождает мир, радость и счастье даже в страданиях, тревогах и волнениях физической жизни; Любовь, что входит прямо в самое сердце вещей и изливается оттуда, полная благословения для всех, кто открывает ей свои сердца.
Явным свидетельством пробуждения Любви в человеческой душе будет появление непреодолимого желания отдать и себя и все, чем она владеет, на благо всех. И только тогда, когда мы способны отдать всего себя Любви, мы можем обрести жизнь во всей ее полноте. Но – увы! – самообольщенные ищут не там. Они направляются на поиски источника мудрости, воды которого есть брызги этой Любви, с уже готовыми представлениями не только о том, из чего Она состоит, но и о том, где ее следует искать, – и не находят ничего, кроме чада алчного желания, которое вскоре затемняет все остальные их чувства и в конце концов
