— Ты же, наверное, голодный! — спохватилась Саша.
— Я быка съел бы! — согласился он. — А после и тебя на десерт.
— Почему на десерт? — спросила она.
— Потому что ты сладенькая!
Она шлепнула его по губам и повела кормить. В этот раз он ел много и охотно. Она смотрела, тая сердцем. Он заметил, заставил ее отхлебнуть из его бокала и съесть кусочек, подобно тому, как она заставляла его утром. Саша послушалась, заслужила поцелуй и вновь уселась напротив. Наконец он отодвинул тарелку и промокнул салфеткой губы.
— Ну? — сказал деловито. — Чем займемся?
Саша стыдливо потупилась. Он хлопнул себя по лбу:
— Надо научить тебя пользоваться ноутом!
— Не надо! — возразила Саша. — Я уже научилась. Ты был прав: инструкция простая и понятная.
— Кто составлял! — хмыкнул он. — Так чем?
— Ты говорил о десерте, — напомнила Саша.
Он смотрел недоуменно.
— Если хочешь меня чему-то учить, — сказала она, сердитая его непониманием, — то выбери другой предмет!
Он глазами спросил, правильно ли он понял, она подтвердила кивком. Он встал и как перышко снял ее со стула.
— Я буду прилежной ученицей! — пообещала Саша, прижимаясь к его груди.
— А я буду старательно учить! — сказал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Ты даже не представляешь, с каким удовольствием!
12
Господин в светлой пиджачной паре и легкомысленном канотье вошел в кондитерскую и остановился у порога, окидывая взглядом зал. На него не обратили внимания: кондитерская была полна посетителей; дамы, барышни, а также сладкоежки мужского пола. Они жевали пирожные, запивая их чаем и морсом, болтали, обсуждали последние сплетни; никому не было дела до нового посетителя. Господин у порога не задержался. Высмотрев желаемое, он уверенно пересек зал и подошел к столику в углу. Молодая красивая женщина, пившая чай с пирожным, подняла на него взгляд и вздрогнула.
— Родион Савельевич?!
— Успокойтесь, Лиза! — сказал господин, присаживаясь. — Да, это я. Что из того?
— Я не ждала…
— Обстоятельства потребовали моего приезда, вот я и здесь.
— Но…
— Считаете это опасным? Ничуть! Я торговый представитель Союза и прибыл на судне для закупки зерна. Мы в состоянии войны, но торговля идет: нам нужно их зерно, а им — наше золото. Документы безупречны, а в лицо меня не знают: портреты наркомов не печатают в газетах.
— Что в Союзе?
— Все то же — эпидемия. Несмотря на принимаемые меры, остановить не удается. В Союзе — голод, холод, а в этих условиях риккетсия Словачека размножается активно. Число умирающих перевалило за тысячу в день.
Лиза подавленно молчала.
— Знаете, что обидно? — продолжил нарком. — Болезнь легко победить. Тетрациклин или другой антибиотик… Только мы не умеем их производить, а Россия не продает лекарства даже за золото. Здесь обрадуются, прослышав об эпидемии. Нам нужны антибиотики!
— Родион Савельевич! — заспешила Лиза. — Я сделала все, что велели! Познакомилась, вошла в контакт…
— Впечатления?
— Красив, умен, порядочен, отзывчив — приютил и содержит дальних родственников. Богат, но не жаден. Равнодушен к карьере и своему статусу ари. Выпить может, но не стремится.
— Женщины?
— В настоящее время — роман с Александрой Андреевной Добужинской, бывшей невестой Николая. Большое, взаимное чувство.
— Уверены?
— Сведения от Улы, кузины Князева. Мы с ней подружились. Ула неравнодушна к Князеву, ревнует.
— Добужинская, Добужинская… — проговорил нарком. — Та самая, из ИСА?
— Да.
— А вы говорите: равнодушен к ари!
— Добужинская очень красива.
— Тем не менее жениха у нее вы отбили! — хмыкнул нарком. — Что ж нам делать, Елизавета Трофимовна?
— Поговорить с Князевым. Он добрый человек.
— Этот добрый застрелил пятерых пограничников — и глазом не моргнул! — вздохнул нарком. — А теперь подумайте: у него есть все! Богатство, положение в обществе, счастливая любовь. Зачем ему голодная страна, где свирепствует тиф? Вы вот согласны вернуться?
— Я беременна! — сказала Лиза, бледнея.
— Не пугайтесь! — успокоил нарком. — Вы замечательно справились с заданием и нужны здесь. На вас у меня большие виды. Это, — он положил на стол тяжелый пакет, — на расходы. Насколько понимаю, князь, женившись на вейке, потерял право на субсидию от государства?
Лиза кивнула и торопливо спрятала пакет в сумочку.
— С Князевым мы поступим так, — сказал нарком. — Не в наших силах забрать у него положение и богатство, а вот любовь…
— Зачем?
— В горе человек особенно внушаем. Используйте влюбленную кузину. Не мне учить вас женскому коварству. Действуйте! Я должен знать о каждом вашем шаге. Звоните! — Нарком положил на стол визитную карточку.
— Тимофей Корнеев? — удивилась Лиза, глянув.
— Под своим именем в Петрограде мне опасно, — улыбнулся нарком. — В лицо не знают, а вот имя на слуху. Зубова за дурака держать не следует. До связи, Елизавета Трофимовна!
Нарком встал и вышел. Лиза проводила его долгим взглядом и засобиралась. Пирожное доедать она не стала — расхотелось.
Ула поднялась по лестнице и позвонила. Лиза открыла почти сразу. Ула шагнула в прихожую и всхлипнула.
— Что ты! — Лиза обняла ее.
— Не могу! — выкрикнула Ула. — Он ночует у нее! Домой заглядывает только за вещами! Пробовала упрекать — смеется. «Тебе что за дело, сестренка? — передразнила Ула. — Я большой мальчик!»
— Идем! — Лиза обняла ее за плечи и повела в гостиную. Там усадила за стол и захлопотала, разливая чай. Придвинула гостье блюдо с пирожными.
— Не хочу! — сказала Ула, отодвигая блюдо.
— А я съем! — сказала Лиза и взяла пирожное.
— В горло не лезет! — смутилась Ула. — Хотя люблю. В станице пирожных не было.
— Я впервые попробовала в двадцать два, — сказала Лиза. — Там, где я росла, пирожные не
