— Почему бы и нет?
— Хватит шутить! Не уезжай из Петрограда в ближайшие дни!
— Чего не сделаешь для хорошего человека! — Я встал.
…Заседание Госсовета состоялось ровно через неделю. Эти дни мы провели с пользой: тренировались. Офицеры роты поначалу удивились, а когда я рассказал, для чего все, долго смеялись. Как предусматривалось планом, рота встала у дворца. Солдаты в камуфляже, касках и с автоматами прибыли с раскрашенными лицами — как в засаду. Непривычному взгляду вид их был дик и страшен. Командир роты стоял без раскраски, но явно навеселе. Стоило очередному сенатору приблизиться, как он восторженно орал: «На кар-ра-ул!» Солдаты били затыльниками прикладов в брусчатку, вертели автоматами с примкнутыми штыками, гнусно при этом ухмыляясь. Сенаторы пугались и шарахались. В зал входить мне не пришлось…
23
Горчаков щелкнул каблуками и поклонился.
— Проходите, Николай Сергеевич, — сказал Зубов. — Присаживайтесь!
Князь последовал приглашению.
— Дело, по которому я вас пригласил, государственное, но касается лично вас! — сообщил полковник.
Горчаков поднял брови.
— Именно так! — подтвердил Зубов. — Вы будете удивлены, но постарайтесь сдерживать чувства!
Князь наклонил голову в знак согласия.
— Вы хорошо осведомлены о прошлом вашей супруги?
— Лизы? — удивился Горчаков. — Разумеется! Осиротела в раннем детстве, росла у дальних родственников. Обучилась ремеслу портнихи и приехала в Петроград. Здесь мы и познакомились.
— О родителях она рассказывала?
— Она их плохо помнит. Я же говорил: в раннем детстве…
— Да! — сказал Зубов. — Печальная история. Родители Елизаветы Трофимовны действительно умерли. Правда, случилось это совсем недавно.
— Что вы хотите сказать? — насторожился князь.
— Они отошли в мир иной, не зная, что их единственная и горячо любимая дочь жива, здорова и проживает в Петрограде. Они оплакивали ее всю жизнь. Настоящая Елизавета Трофимовна Миловидова умерла в юном возрасте.
— Господин полковник!..
— Вот! — Зубов протянул князю бумагу. — Свидетельство о смерти! Читайте!
— Ничего не понимаю! — сказал Горчаков, откладывая документ. — Ошибка какая-то!
— Отнюдь нет! — заверил полковник. — Документ подлинный. Выдан приходским священником на основании нашего запроса. Отпевание рабы божьей Елизаветы прошло по всем канонам, прах ее покоится в могилке на городском кладбище, о чем свидетельствует надпись на памятнике. Вот снимок! — Зубов выложил перед князем фото. — Убедитесь!
— Простое совпадение! — сказал Горчаков, отодвигая снимок. — Мало ли схожих имен!
— Разумеется! — сказал Зубов. — Всякое случается. Только станица Привольная, где родилась госпожа Миловидова, не слишком населена, чтобы в один и тот же день, месяц и год в ней родились две девочки с одинаковыми именами и фамилиями. А в свидетельстве о рождении Елизаветы Трофимовны значится именно Привольная.
— Что вы хотите сказать? — нахмурился Горчаков.
— То, что люди в сельской местности просты и доверчивы. Когда к приходскому батюшке в отдаленной станице обращается приезжая барышня с просьбой на основании церковной записи о крещении выдать ей дубликат свидетельства о рождении взамен утерянного оригинала, он будет рад оказать такую услугу, тем более что она не бесплатная. Священник не станет изучать предъявленный паспорт — он ведь не жандарм: заглянет — и только. А барышня, получив свидетельство, обратится в полицейский участок с прошением выдать новый паспорт взамен утерянного. И ей его непременно выдадут: свидетельство о рождении подлинное! Так совершенно посторонний человек становится Елизаветой Трофимовной Миловидовой.
— Вы забываете о родителях! — возразил Горчаков. — Не может быть, чтоб приходской священник не знал о смерти их дочери!
— Как ему знать, если через год после рождения дочери Миловидовы переехали в город, где настоящая Елизавета умерла?
Князь задумался. Лицо его при этом оставалось бесстрастным.
«Хорошо держится! — подумал Зубов. — Я бы на его месте уже кричал!»
— Если Лиза не тот человек, за которого себя выдает, остается узнать, кто она на самом деле, — сказал Горчаков.
— Совершенно справедливо! — согласился Зубов. — Взгляните! — Он выложил на стол большую фотографию.
— Что это? — удивился князь.
— Выпуск математического факультета Московского государственного университета. Каждый такой снимок обходится моему ведомству в сто рублей золотом, но он того стоит. Чтоб вы не мучились: второй ряд, слева!
— Не рассмотреть! — сказал Горчаков.
— Изображение мелковато. Мы его увеличили. Пожалуйста!
Князь взял фото, внимательно рассмотрел и без слов бросил на стол.
— Людмила Дымковская! — сказал Зубов. — Отличница, спортсменка, любимица преподавателей, комсомолка. Вас не смущало, князь, что для простой портнихи ваша супруга великолепно образованна?
— Моя жена — умная женщина!
— Полностью с вами согласен!
— Хорошо! — сказал Горчаков. — Пусть Лиза на самом деле и не Лиза, а некая Людмила Дымковская. Пусть она тайно пробралась из Союза в Новую Россию и здесь обманным путем получила паспорт. Не самый благородный поступок, конечно же, но вполне понятный. Тысячи жителей Союза желают сбежать в Новую Россию и жить в ней. Лизе это удалось, только и всего.
— Вы так наивны, князь? Считаете, что юная барышня способна без посторонней помощи преодолеть границу, обзавестись фальшивым паспортом, отыскать в совершенно незнакомой стране подходящую по возрасту умершую особу и воспользоваться ее данными, чтоб получить настоящие документы? Вы в самом деле думаете, что это возможно?
— Ну… — сказал Горчаков.
— Я вас разочарую. Такое под силу лишь мощной государственной организации, и такая организация есть. Называется «Народный комиссариат государственной безопасности Союза Свободных Племен».
— Вы забываетесь! — Горчаков вскочил.
— Сидеть! — рявкнул Зубов. — Я пригласил вас не затем, чтоб наблюдать демонстрации оскорбленного достоинства. Ваша супруга попала в поле зрения моего ведомства после тайной операции, в результате которой был обманут и вывезен на территорию Союза один человек. Именно она раздобыла документ, сыгравший печальную роль в этой истории. К сожалению, у нас не было оснований привлечь ее к ответственности: подделка свидетельства о беременности не является уголовным преступлением. К тому же она могла сказать, что потеряла бумагу или ее у нее украли. Но на заметку вашу супругу взяли. После того как противнику стало известно содержание секретного документа Генерального штаба…
— Лиза не имеет доступа к секретам! — вскричал Горчаков.
— Зато вы имеете! Не так ли?
