Глава тринадцатая
Варвар, герцогиня и Эрленд вошли в зал. При виде направлявшихся к ним людей Ивар, сидевший рядом с седобородым крепким мужчиной, раскрыл рот, будто увидел воплощение Сета. Сидевший спиной к дверям герцог, взглянув на королевского оруженосца, повернул голову и с криком вскочил с места.
Один только капитан Штальхорст сохранял спокойствие и ждал, пока вошедшие не приблизятся. Киммериец, не говоря ни слова, подошел к столу и сбросил свою ношу на пол.
— Узнаешь? — спросил он хозяина, который застыл, словно изваяние, не в силах разжать пальцы, вцепившиеся в спинку кресла.
— Кто это? — спросил капитан, приподнимаясь со своего места.
— Краутвурст, — ответил Ивар, — староста одного из селений Хельсингерского герцогства.
— Но зачем?.. — начал было капитан, но варвар перебил его:
— Если бы только староста! Мерзавец промышляет черной магией. А кроме того, он помог убить герцога Гюннюльфа и его людей. Не так ли, Бьергюльф?
— Ложь! — закричал герцог. — Это ее штучки, капитан! — он протянул трясущийся палец в сторону молодой герцогини, — Теперь ты убедился?!
— Послушай, Конан, — недовольным голосом начал Штальхорст, — мы уже во всем разобрались, а ты являешься с каким-то старостой и начинаешь плести неизвестно что!
— Арестуй их! — заорал герцог, повернувшись к капитану.
— А ты сначала выслушай меня до конца, — усмехнулся киммериец, не обращая внимания на вопли герцога, — Ведь король Нимед прислал тебя, чтобы провести детальное расследование?
— Я еще раз тебе говорю, — скрипнул зубами капитан, — мы уже во всем разобрались…
— Неужели? — скептически произнес варвар, протягивая книгу. — Но вот эта вещь, как мне кажется, еще не попадалась тебе на глаза. А в книжице, между прочим, записано множество прелюбопытных вещей. Как ты думаешь, Бьергюльф, что там написано? — обратился Конан к хозяину замка.
Герцог не отвечал, не в силах вымолвить ни слова. Его глаза налились кровью, как у бешеного кабана. Киммериец махнул рукой и вновь повернулся к капитану.
— Ну что там еще? — буркнул тот.
— Прочти ему, Хайделинда.
Девушка взяла книгу и, отыскав нужное место, прочла записи Краутвурста. Герцог, слушая ее звонкий молодой голос, вдруг почувствовал подступающую к горлу дурноту и слабость в ногах. Он рухнул в кресло, черты его залила мертвенная бледность, и лицо резко осунулось, теперь напоминая наполовину опорожненный бурдюк из-под вина.
— Ну как, впечатляет? — осведомился варвар, беря из рук девушки книгу и передавая ее капитану. — Хочешь, допросим колдуна?
Капитан молчал, переворачивая листы. Он был в растерянности. До прихода варвара гвардеец принял определенное решение, и теперь вновь открывшиеся обстоятельства дела совершенно сбивали его с толку.
— Воды! — обернувшись к дверям, гаркнул киммериец. — V меня есть еще доказательства, — вновь повернулся он к капитану, — но, думаю, пока и этого хватит.
Вслед за стражником, несшим ведро воды, в зал вошел человек в желтой рясе.
— Капитан! — подходя к столу, сказал он. — Мне передали, что обнаружилось какое-то колдовство…
— Верно! — Внезапно в голове варвара мелькнуло решение. Он догадался, почему не сработала магия Краутвурста. — Посмотри-ка, почтеннейший, на эту штучку.
Он пошарил в кошельке и протянул священнику фигурку Сета.
— Боги! — воскликнул тот, держа ее на весу за цепочку, подальше от себя. — Змееголовый!
Конан тем временем вылил воду из ведра на голову колдуна. Тот заворочался и попытался сесть.
— Очухался? — Варвар взял его за воротник рубахи и приподнял. — Скажи-ка, любезный, этот человек заплатил тебе за смерть герцога Гюннюльфа? — Киммериец указал свободной рукой на Бьергюльфа.
Герцог вскочил на ноги, но тут же вновь рухнул в кресло, с ненавистью глядя на варвара. Капитан Штальхорст повернулся к Ивару и хотел что-то сказать, но тот круглыми от изумления глазами напряженно следил за разворачивавшимися перед ним событиями. Краутвурст тем временем медленно приходил в себя, моргая и, кашляя.
— Говори! — Конан тряхнул его, словно мешок. — Или, клянусь Митрой, вышибу из тебя мозги, ублюдок!
— Да ты ему развяжи сначала рот, — указал капитан на кляп во рту Краутвурста.
— Ты прав, — усмехнулся варвар и устранил свою оплошность, освободив пленника от тряпки, затыкавшей рот.
— Это все он, он! — затрясся в руках киммерийца колдун. — Я не хотел, он заставил меня… — Краутвурст извивался и, словно кхитайский болванчик, беспрестанно кивал головой в сторону сжавшегося в кресле Бьергюльфа. — Он заплатил мне деньги, много денег, и я…
— Это твоя вещь? — вдруг выступил вперед служитель Митры, держа в руках амулет.
Увидев золотую фигурку, Краутвурст вздрогнул и жалобно застонал. Он обмяк в руках варвара, потеряв всякую способность сопротивляться, бороться за свою жизнь и вообще двигаться.
— Это несложно проверить, — важно произнес священник. — Ты, — повернулся он к варвару, — можешь разломать ее на части? — Он протянул варвару фигурку Сета, держа ее так, словно она могла его ужалить.
— Легко! — Киммериец одним движением двух пальцев левой руки — на правой все еще висел колдун — сломал фигурку.
В то же мгновение он почувствовал, как тело Краутвурста затряслось в конвульсиях и стало терять свой вес. Раздался вскрик Хайделинды, она указывала на колдуна. Все видели, как он уменьшается на глазах, обращаясь при этом в синеватое облачко. Затем раздался легкий треск. Конан изумленно взглянул на свою ладонь. Она была пуста.
— Это все их колдовские штучки, капитан! Неужели ты не видишь? Все она, она устроила! — вдруг взревел Бьергюльф, вскакивая с кресла и выдергивая из ножен меч. — Ты, мерзавка, с самого первого дня хотела избавиться от меня! — Он взмахнул клинком и бросился к Хайделинде.
Присутствующие на мгновение оцепенели. Меч герцога был направлен прямо в грудь девушки. Еще одно мгновение, и острие неминуемо вонзилось бы в ее сердце. Но вместо этого послышался звон стали. Это путь стремительному броску Бьергюльфа преградил клинок киммерийца.
— Эта девушка тебе не по зубам, ублюдок! — взревел Конан, отбивая удар. — Попробуй сразиться со мной, если ты мужчина!
Бьергюльф, отброшенный назад мечом варвара, вновь взмахнул оружием и бросился вперед, теперь уже на нового противника. Ярость захлестнула его, и он, наверное, мог бы сейчас броситься на кого угодно, оказавшегося на его пути. Зрители схватки отпрыгнули в стороны, освобождая соперникам место для поединка. Клинки встретились, высекая искры. Кован, краем глаза наблюдая за остальными, сделал два-три шага назад, отступая от Бьергюльфа: киммерийцу хотелось увести его подальше от молодой герцогини.
— Ага, презренная тварь! Боишься меня! — гаркнул герцог, неверно истолковав маневр варвара.
Бьергюльф был неплохим бойцом, но, разумеется, не мог равняться по мастерству фехтования с Конаном, тем более что его глаза и разум застилала безумная ярость. Герцог, размахивая мечом, вкладывал в удар столько силы, словно не фехтовал, а, как каменотес, рубил скалу. Конан, легко и плавно двигаясь вокруг своего противника, уклонялся от ударов, но сам пока не пускал в ход свой разящий клинок, лишь иногда отбивая меч противника.
— Я тебя разрублю на куски, грязный варвар! — брызгая слюной, ревел Бьергюльф.
