Наконец безумец услышал голоса и понял, что был прав. Наконец-то он достиг успеха, наконец-то одержал победу, наконец-то он обретет вечный покой! Сумасшедший двигался в направлении звуков, низко склонившись к земле, не желая выдавать себя, не желая, чтобы враг узнал, насколько близко он уже подобрался. Скоро он окажется еще ближе.
Чакс.
Перед ним возникло хитро замаскированное строение. Безумец подкрался к нему, его потное лицо было покрыто грязью, его руки стали черными от передвижения на четвереньках, голые ступни потемнели от глины, а слишком тесные брюки пропитались водой.
Чакс.
Безумец добрался до угла строения, обогнул его, увидел впереди окно и проскользнул к нему.
Чакс.
И остановился под окном, поднял голову и посмотрел на тех, кто внутри.
Чакс.
Он увидел Дэниэлса-Чакса, про которого он с самого начала знал, что тот является врагом.
Чакс.
Он двинулся дальше к дверному проему и выпрямился, сжимая в руке дубинку.
Чакс.
Он вошел, назвав его по имени.
Чакс.
И испуганный Чакс упал.
Чакс.
Слезы в его глазах.
Чакс.
Страх в глазах женщины.
Чакс.
Поднятая дубинка.
Чакс.
И в проеме окна появляется Сондгард-Чакс, держа в руке пистолет.
Голова сумасшедшего судорожно задвигалась, он закричал и забормотал что-то, не зная, что предпринять, как убить того, другого, как избавиться от него.
А Сондгард-Чакс в окне произнес:
— Я должен сделать только одно. Мне придется поступить именно так. Вот и все.
И выстрел принес ему забвение.
— Благодарю вас, — произнес доктор Эдвард Питерби и повесил трубку.
Кончики его пальцев соединились, образовав маленький шалашик, доктор посмотрел из небольшого теплого освещенного пространства вокруг стола в темноту самого удаленного угла комнаты.
Стояла ночь. За занавешенным окном была темнота, если не считать слепящего света прожекторов, освещающих корпус для тяжелых больных. Но здесь, в кабинете, мирно соседствовали мягкий свет от настольной лампы, отражавшийся в темном полированном дереве крышки стола, и уютная темнота дальних углов.
«Нам приходится проделывать такой длинный путь, — печально подумал доктор Питерби. — Получать так много знаний. А они так мало понимают нашу работу, то, что мы пытаемся здесь делать. Они совсем не стараются помогать нам Знания в области психиатрии у них на уровне средних веков. Они смотрят на душевнобольного и видят только опасность и злобу. Они не замечают потенциала, запертого внутри больного ума. Не видят возможностей освобождения этого потенциала, излечения больного рассудка, возвращения миру здорового гражданина.
Непрофессионал видит только опасность и думает только об убийстве.
Они не должны были убивать Роберта Эллингтона. Этот человек обладал огромным потенциалом, блестящим умом, великими талантами. Избавиться от такого человека, выбросить его как мусор, принести его в жертву общему невежеству было преступлением. Застрелен каким-то невежественным животным, а кто из них двоих, убийца или убитый, обладал более высоким потенциалом ума?»
Доктор Питерби заметил, что опять сделал шалашик из своих пальцев, но на сей раз не стал поспешно разводить руки. Сейчас он не задумался об этом. Теперь доктор мог бы признать, что да, он хотел бы скрыться от всего мира, спрятаться от него. От мира, так несправедливо обошедшегося с одним из самых ценных его созданий — Робертом Эллингтоном Доктор Питерби испытывал глубокую печаль.
Примечания
1
Игра слов: имя Сисси (Sissy) созвучно слову «cissy» — «маменькина дочка», «неженка»
2
WAF — женская вспомогательная служба, созданная в 1948 году в структуре ВВС США
