Мы молча дошли до лестницы, начали спускаться по ней, и тут он спросил:
— Вы нашли кольцо?
У меня вытянулось лицо.
— Что, простите?
— Кольцо, которое вы потеряли, когда сломали руку, — пояснил он. — Вы искали его при нашей первой встрече.
Я вспомнил объяснение, которое наспех придумал для Дьюи прошлой ночью, и сказал:
— А! Нет, я его не нашел. Не знаю, что с ним случилось.
Мы дошли до конца лестницы, и он открыл дверь.
— Ну конечно, ведь кольца не существует. Поэтому вы его и не нашли.
Я вошел и оглянулся на него. Он прошел следом, закрыл дверь и приветливо мне улыбнулся.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Я знал, что вы сказали мне не правду, мистер Тобин. Когда кольцо носят постоянно, на пальце остается отметина, но у вас ее нет. К тому же если бы вы потеряли кольцо, то искали бы его внизу лестницы, а не наверху. Я знаю, вы идете в кабинет доктора Камерона, но почему бы вам сначала не пройти со мной на кухню? Мне хотелось бы поговорить с вами, если вы не возражаете.
Я был ошеломлен, и не смог придумать никакой отговорки.
— Конечно, я пойду с вами.
— Благодарю вас.
Мы направились к кухне.
— Вы хороший детектив, Дьюи.
— Я думаю, детектив — это вы, — ответил он, снова одарив меня мягкой улыбкой. — Мне кажется, вы ведете здесь негласное расследование.
— Не очень-то оно негласное.
— Да нет же, совсем нет, — запротестовал Дьюи. — Уверен, больше никто не догадывается. Просто у меня особая причина, чтобы соблюдать осторожность, вот и все.
— У человека, которого я ищу, тоже есть такая причина.
— Именно об этом я и хочу с вами поговорить, — сообщил он и придержал для меня дверь кухни. Мы зашли и он спросил:
— Не хотите ли чашечку кофе?
— Нет, спасибо.
— Я все равно собирался сварить кофе.
— Тогда не откажусь.
Я сел за стол, а он начал доставать из шкафов все необходимое — так же, как и прошлой ночью, за тем лишь исключением, что мы теперь знали друг о друге гораздо больше. Сходство ситуаций каким-то образом рассеивало мои сомнения в невиновности Дьюи, но в то же время вызывало у меня чувство подавленности.
Готовя кофе, Дьюи продолжал говорить:
— Сначала мне казалось, что я ошибаюсь на ваш счет. Зачем детективу вести в «Мидуэе» негласное расследование? Потом я подумал, что, возможно, какой-нибудь окружной прокурор испугался, что психиатрическое заведение подразумевает наркотики и свободную любовь. Но вы не похожи на человека, способного выискивать недозволенные удовольствия в таком месте, как это. — Он улыбнулся, давая понять, что пошутил, и продолжал: — Потом я подумал, что вы здесь из-за меня, но, конечно, это было чем-то вроде паранойи. Во-первых, я был абсолютно уверен в том, что никто не знает, что я здесь. А во-вторых, вы вели себя не как человек, который ищет того, кто живет тут нелегально и появляется только по ночам. Вы ни в чем меня не подозревали, а если бы вы искали такого, как я, то должны были бы подозревать.
И он снова повернулся ко мне со смущенной улыбкой на губах.
— Я не детектив и только по чистой случайности обратил внимание на эпизод с вашим кольцом. Я сужу о людях по тому, как они ко мне относятся.
— Наилучший метод для детектива.
— Да? — Он казался одновременно польщенным и удивленным. — А может, это и ваш метод. Извините, но я обыскал вашу комнату. Я ничего не украл, и сделал это не по злому умыслу, а просто потому, что мне было любопытно. У вас не оказалось ничего из того, что обычно бывает у детективов. Ни приспособлений для снятия отпечатков пальцев, ни наручников, ни фотокамеры, совсем ничего.
— Я не такой детектив, — сказал я.
— Я так и понял. — Он поставил кофе, подошел к столу и сел напротив меня. — Через минуту все будет готово. Дальше. Я не верил, что вы ищете тех, кто ведет себя аморально, не верил, что вы ищете меня, у вас не было никакого специального оборудования, и я решил, что ошибся. Что вы искали?
Я подумал — может, стоит что-то ему рассказать и посмотреть, какой будет его реакция, но потом решил подождать и предоставить ему самому вести разговор. Было ясно, что он клонит к чему-то определенному, и мне было интересно, к чему именно.
— Я так ничего и не понимал до вчерашнего дня. Но когда бедная мисс Прендергаст упала и ударилась о радиатор, я подумал, какое совпадение: сначала падаете вы и ломаете руку, потом падает мисс Прендергаст и разбивает голову! Потом я вспомнил: ведь были и другие несчастные случаи. И я вдруг понял, что они, собственно говоря, не были несчастными случаями! Их кто-то подстроил!
Казалось, он был искренне потрясен и оскорблен до глубины души. Его обычно мягкие глаза вглядывались в мое лицо через очки в металлической оправе, словно требуя, чтобы и я возмутился этой новостью. Я сказал:
— Думаю, я это понимаю.
Он либо не услышал меня, либо мне не поверил.
— Это место — рай, — сказал Дьюи. — Оно дарует людям безопасность, спокойствие и защиту, которых нет во внешнем мире. Чтобы здесь проявили жестокость — нет, такого не должно быть, мы не должны позволить, чтобы такое случилось!
Он волновался все больше и больше, его глаза блестели, бледные пальцы сжимались в кулаки и подрагивали над столом.
— Кажется, кофе закипел.
Он оглянулся:
— Да, кофе.
Дьюи поднялся и пошел к плите.
— Еще минуты две, — сказал он и достал чашки.
Когда стол был накрыт, я заговорил:
— Согласен с вами, Дьюи. В таком заведении не место бессмысленной жестокости. Вы правы — я здесь, чтобы выяснить, кто это делает, и остановить его.
Он взял из холодильника молоко, поставил его на стол и продолжил:
— Я знал, что вы будете меня подозревать. Это вполне естественно, ведь я не совсем такой, как другие. Я понимал, что вы захотите побольше узнать обо всех, кто живет тут, и вскоре обнаружите, что человек, которого вы встретили прошлой ночью, не обычный постоялец. Вот почему я решил поговорить с вами прямо сейчас, прежде чем вы что-то предпримете.
Он отошел к плите, взял кофе и принес его на стол. Налив две чашки, он поставил кофейник на подставку и снова сел.
— Я хочу, чтобы вы знали — это не я. Мне не хочется, чтобы вы зря тратили время, подозревая меня.
Он поднял голову и встретился со мной взглядом.
— Это не я, — снова сказал он.
Я поверил ему, но вслух этого не признал.
— Но вы — «заяц».
— Заяц? — Он улыбнулся, словно радуясь этому словечку. — Заяц, — повторил он. — Это мило.
— Естественно, это обстоятельство заставляет меня подозревать вас.
— О, я понимаю. — Он снова смотрел мне прямо в глаза, и его взгляд был честен. — Я не могу уехать
