форсировать — поддержите нас огнем! Как вас там нет? А где вы? А мы как же? Понял. Пробиваться к старому КП бригады. И это все? Что? Кого ранило? А где он? А Сан Саныч? — комбат нарушал все мыслимые правила радиообмена, но всем было глубоко наплевать на это. Кому не нравится — приходи арестовывай. Все внимательно следили за переговорами.
— Так что делать? Это я сам тебе могу посоветовать. Куда вы едете? Вас преследуют? Много наших «коробочек» пожгли? Сколько? Ни хрена себе! А что делать-то будем? Да, я понял, что к старому КП подтягиваться. А мудаку Ролину доложили? Ну и что он сказал по поводу подкрепления? Ничего? Скотина! Все. Отбой. Конец связи.
— Ну, что там?
— Да говори, не тяни кота за хвост.
— Тихо. Не мешайте. Пусть говорит.
— Так вот, мужики, — было слышно, что тяжело говорить ему, — первое — Бахеля ранило…
— Как ранило?
— Он жив?
— Куда ранило?
— Где он? — послышались встревоженные возгласы.
— Не перебивайте, дайте я расскажу, а потом уже и спрашивайте!
— Не томи, рассказывай!
— Бахеля ранило в ногу, в бедро. Ранение тяжелое.
— Жить-то будет?
— Да заткнись ты, мудак! — послышался раздраженный окрик.
— Не ори. Сам мудак.
— Сейчас подойду и башку твою тупую вскрою. Заткнись, скотина!
— Сам скотина! — в темноте не было видно спорщиков. Луна и взлетающие в отдалении осветительные ракеты отбрасывали только неясные, неверные, ломкие тени.
— Бля, да вы уйметесь или нет?
— Сейчас встану и обоих успокою! — послышался голос командира первой роты второго батальона. Жив, значит, курилка!
— Еще раз для особых тупых повторяю: командира бригады ранило в ногу. В бедро. Ранение тяжелое. Без сознания его отвезли на «Северный». Все. Это первое.
— Что еще слышно о командире?
— Бля, вы что такие тупые?
— Дайте человеку рассказать, а потом свои глупые вопросы задавайте!
— Рассказывай.
— О командире больше ничего не известно. Знают лишь, что его повезли на «Северный», но там не пробились — духи заслон поставили. Пробились на Ханкалу, а оттуда «вертушкой», после первой операции, оттащат на «Северный».
— Ну, слава те, Господи…
— Ты заткнешься, урод, или нет?
— А дальше?
— Бригадой временно командует Билич.
— Сан Саныч?
— Ну а кто еще? У нас что, много Биличей?
— Бригадой командует Билич, — вновь повторил комбат, — они ушли, пробились на юг. Часть техники ушла через мост, но ее там сейчас нет…
— Звиздец бригаде!
— Точно. Растащили, разбили… — в голосе говорящего послышались истерические нотки.
— Заткнись, истерик!
— Дальше что?
— Подожгли, уничтожили у нас пять танков, три БМП…
— Пять танков?
— Точно, звиздец бригаде!
— Да замолчите вы или нет?
— Предложено самостоятельно пробиваться на место дислокации старого КП и там ждать, когда подтянутся остальные. Вот теперь у меня все!
— А они куда поехали?
— У них на хвосте духи. Пару раз напоролись на засаду. Потеряли еще человек пять и теперь, разбившись на мелкие группы, будут собираться на старом командном пункте.
— Весело!
— Разбили нас, как немцев в Великую Отечественную под Курском.
— Да заткнись ты, урод несчастный!
— А что вы из себя героев корчите!
— Надо идти к духам и сдаваться. Они же первую колонну танковую в ноябре прошлого года, кого в живых оставили, отдали же назад!
— Хрен они тебя отдадут!
— Забыл, что они с нашими пленными делали?
— И мы тоже сами хороши…
— Да, руки у нас по самую шею в крови.
— Пощады не будет.
— Это факт.
— Так что делать будем?
— Как что? Пробиваться к своим.
— Сначала до любой части добраться, а затем уже до старого КП.
— А как туда добраться?
— А хрен его знает.
— Давайте по карте посмотрим.
— Карта сорок седьмого года выпуска, это все равно что по пачке «Беломора» смотреть.
— М-да. Надо пробираться к своим.
— Давайте для начала с этой долбаной площади уберемся.
— «Давай». Легко сказать «давай». А куда идти? В какую сторону? Через мост?
— Попробуем через мост, ведь часть бойцов ушли через мост. Вроде большой перестрелки не было.
— А вы на месте духов, когда нас отбили, оставили бы мост без прикрытия?
— Не-е-е-т, наверное.
— Вот то-то и оно. Мы же с ними одни военные училища заканчивали. Так что и думаем мы одинаково.
— Не думают они. Они же «чурки»!
— Если бы они были «чурками», то мы бы здесь не сидели и не тряслись от страха!
— Это точно!
— Надо уходить, как мы шли — на юго-восток, а там, может, как-нибудь и переберемся на тот берег.
— Ублюдки гребаные!
— Это ты про кого?
— Да про всех! И про москвичей и умников из Генерального штаба, и мудаков из Ханкалы и Моздока. И про Гаранта нашей Конституции и министра обороны, и про духов сраных! На кой ляд мне сдалась эта дыра — Чечня?
— Не ной!
— Я ною? Я жить хочу! Понимаете? Я хочу жить!
— Ну и живи, мы-то тебе не мешаем.
