руки, поэтому он очень быстро понял, что исчезла золотая ручка. Не сказать, чтобы его слишком огорчила потеря, но вот известие о том, что в доме завёлся воришка, его убило.
Правда, он сразу прикинул, что к чему, и даже без охраны сообразил, что исчезновение ручки — всего лишь для отвода глаз. На тот случай, если он поймёт, что в кабинет входил посторонний.
Может быть, он бы сразу подумал о воровстве, но он сначала понял, что его компьютер включали. И только потом обнаружил пропажу ручки. Если бы случилось наоборот, то он бы не заметил, что в его ноутбуке кто — то ковырялся. Скорее всего, это и было задумано преступником — чтобы он поднял шумиху по поводу ручки, и не обратил внимание на компьютер. И, если бы он вообще не проснулся среди ночи, и не пошёл в свой кабинет, ручку просто бы вернули обратно. Воришка просто подстраховался. Одно дело — если Резник обнаружит только пропажу дорогого подарка, и совсем другое — копирование секретной информации!
Ручку нашли у Милы в комнате. То есть, в принципе, вора обнаружили. Но вот Анатолий Максимович не стал от этого чувствовать себя спокойно и свободно. Наоборот, его тревоги и подозрения усилились. Они на секунду не поверил в то, что это сделала Мила.
Во-первых и в главных, не такая уж она дура, чтобы хранить в своей же комнате украденную вещь. Разве она не понимала, что, обнаружив пропажу, хозяин дома начнёт тут же искать её?! К тому же Миле вовсе не нужна подобная кража. Она ни за что не стала бы рисковать и прятать «паркер», тем более сейчас, когда вопрос её свадьбы с Павликом — лишь вопрос времени.
Мила не стала бы ходить по лезвию ножа, ставить на кон всё. Не такой она человек.
Вообще-то, затевая эту проверку комнат, Резник, скорее всего, хотел исключить ещё одного человека из круга подозреваемых, и таким вот образом, методом исключения, найти настоящего вора.
Так что Мила теперь была, скорее, вне подозрений. И сам Резник ей об этом сказал, когда она, на грани истерики, прибежала к нему после обнаружения пропажи в её комнате.
Резник успокоил её, и рассказал о своих подозрениях. Мало того, он не стал скрывать, что кто — то рылся в его компьютере. И правильно сделал: в лице Милы, утомлённой стенаниями Павла, он нашёл союзника. Как говорится, одна голова — хорошо, а две — лучше. И Мила тут же это доказала: после того, как он успокоил её, заверив, что вовсе не считает её воровкой, она ушла к себе в комнату. А минут через сорок постучала к нему в кабинет.
— Знаете, Анатолий Максимович, я тут подумала, — начала она.
Резник вздохнул. Зная авантюрный склад ума певицы, он был уверен, что она сейчас начнёт предлагать ему кандидатуры возможных преступников, рывшихся в его компьютере. И не ошибся.
— Думаю, что это сделала ваша племянница, — спокойно сообщила девушка. —то есть не ваша, а Любови Андреевны.
— И почему же? — поинтересовался Резник.
Он знал, что Мила и Настя терпеть друг друга не могут. Не проходило и дня, чтобы Мила не обзывала Настю глупой коровой, а та, не оставаясь в долгу, кидала Миле в лицо « престарелая селёдка». Это были самые ласковые оскорбления из богатого арсенала девиц. И, конечно же, Мила сразу же решила обвинить Настеньку. Поэтому Резник не воспринял всерьёз обвинения Милы, только для порядка спросив, почему она так считает.
— А потому что у Насти уже давно стали появляться хорошие вещи. Дорогие, качественные. Вы разве не замечали? Хотя да, — улыбнулась Мила, — откуда, вы же мужчина! Но я спрашивала у Любови Андреевны, и она сказала, что очень давно не возила Настю по магазинам.
— Значит, Настя сама ходит по магазинам, — удивился Резник. — А Люба даёт ей деньги.
— Любовь Андреевна не даёт Насте деньги, — покачала головой Мила. — После того, как Павел… как Жанна бросила его, Любовь Андреевна думает только о нём. Она просто забыла о племяннице! А та, заметьте, не просит денег! Так откуда же у неё такие вещи? Настя ходит в новом полушубке из стриженой норки, отороченном мехом рыси, в сапожках из бутика, уж поверьте, я в этом разбираюсь, и вообще она очень хорошо одевается. А какие драгоценности у неё появились!
Резник пожал плечами. Это не являлось доказательством предательства Анастасии. Да мало ли откуда, может быть, у неё есть любовник, который её обеспечивает!
— Странный любовник, — покачала головой Мила, — он ни разу не появился. Не захотел познакомиться с роднёй Насти, хотя, согласитесь, любой был бы рад породниться с вашей семьёй! Тем более что, одаривая её так щедро, он наверняка имеет на неё серьёзные виды! И уж, конечно, он не беден, значит, ей не должно быть стыдно представить его вам! А она ни разу не произнесла его имени, ничего о нём не сказала! Да, насколько я знаю Настю, она бы тут же растрепала, какой у неё шикарный, добрый, щедрый парень. По крайней мере, передо мной она бы точно похвасталась. А она молчит. Не кажется ли вам это подозрительным?
Резник задумался. Действительно, в таком контексте обновки Насти весьма подозрительны, Мила права. Но если это Настя хозяйничала в его кабинете, она же не могла не понимать, что рано или поздно её вычислят, именно по обновкам! И ей придётся давать ответ, где она это взяла…
— Кстати, ей было очень удобно прятать «паркер» в моей комнате, — добавила Мила, — ведь она живёт по соседству, через стенку!
Анатолий Максимович не мог не согласиться с этим. Да, Настя и Мила живут рядом. Ни у кого не вызвала бы подозрений Настя, даже если бы её случайно засекли у двери Милы. Да просто мимо шла, по коридору в свою комнату! И она — член семьи, ей не запрещено входить в спальню хозяев, наверняка она там не раз была. И могла взять ключи от кабинета, сделать оттиск и заказать дубликат.
— И ещё, — выдала Мила козырь, — знаете, у неё ведь есть машина. Только она почему — то никому об этом не говорит!
— С чего ты взяла? — удивился Резник. — Мне кажется, она даже водить не умеет…
— Умеет, — довольно кивнула девушка, — я лично видела её несколько раз за рулём, у неё красная «десятка». Она снимает гараж в нескольких километрах отсюда. Зачем, интересно?
— Действительно, странно, — пробормотал Резник и отложил в сторону злополучную ручку, которая, если честно, ему совсем не нравилась. Настенька ему тоже не нравилась. Но, удивительное дело, оказалось, что он готов был никогда не найти инкрустированную бриллиантами ручку, а вот обвинить Настю — нет.
Павел стоял посреди кухни и пальцами вылавливал огурцы из банки. Любовь Андреевна тревожно наблюдала за сыном. Что с ним такое творится, он сам на себя не похож! Понятно, конечно, что он страдает и всё такое, но не столько же времени, и не до такой степени! Пора уже забыть несчастную Жанну, и перейти к живым девушкам.
Павел не видел, что мать наблюдает за ним, и торопливо, жадно поедал огурцы.
— Ты проголодался? — спросила Любовь Андреевна.
Павел вздрогнул, банка выскользнула из его рук и упала на пол, покатилась, разливая рассол по линолеуму. Вообще-то, даже на кухне был паркетный пол, но возле столов, на которых готовила кухарка, был постелен линолеум.
— Почему бы тебе не сесть за стол, как следует пообедать? — добавила она, не глядя на банку.
— Я еду к следователю, — ответил Павел, и вытер губы салфеткой. — Она мне позвонила и попросила приехать. Это по поводу Жанны…
— Опять эта Жанна, — простонала Любовь Андреевна, не выдержав. — Сколько ещё ты будешь по ней страдать?
— Мама, — Павел смотрел ей прямо в глаза, серьёзно и печально. — Мама, Жанны больше нет. Я не страдаю по ней, как ты не можешь понять! Мало того, я уже свыкся с мыслью, что её больше нет. Но разве в память о ней я не могу узнать, при каких обстоятельствах она погибла? И, если её убили, разве не могу я потребовать от правоохранительных органов найти её убийцу?! Кроме меня, это больше никто не сделает. Я всего лишь хочу выяснить, почему так получилось. Ясно? Думаю, что я просто обязан это сделать — в память о ней!
В голосе Павла проскользнули какие-то новые нотки, которых ранее Любовь Андреевна не слышала. Неужели сын наконец-то возмужал, стал действительно взрослым?
— Конечно, сынок, я понимаю, — вздохнула она. — И поверь, мне тоже очень жаль Жанну. Но я хочу, чтобы ты был счастлив, и не … — она чуть ли не сказала « с трупом», но опомнилась, и закончила, — не с призраком, а с живой, тёплой женщиной, которая любит тебя.
