пригласит его на свадьбу. Теперь, когда она станет светской дамой, ей надо заботиться о своём обществе. И, наверное, гомосексуалисты для её общества не подходят…
Кравчук вернулся за стол, и покрутил в руках недопитую Милой стопку с водкой. Ему стало противно. Он вздохнул и вылил в рот содержимое стопки, хотя терпеть не мог водку.
— У тебя девочка, — улыбалась акушерка в лицо Ирине. — Здоровенькая, хоть и восьмимесячная!
— Что? — слабо пробормотала она. — Кто?
Лицо акушерки расплывалось и превращалось в огромное пятно, а затем вновь возвращалось на своё место.
Ира закрыла глаза, затем вновь открыла и поморгала. Боль была невыносимой, но она терпела, стиснув зубы.
— Ты такая умничка, — снова начала та же акушерка, — даже не вскрикнула ни разу, только стонала, и то тихо. Зачем терпела молча?
— Я привыкла, — вырвалось у Иры, и она удивилась. Привыкла? Когда она успела привыкнуть к боли? Ей же всего двадцать три, разве она могла успеть терпеть такую боль? И мало того, ещё и привыкнуть к ней! И тут же её озарило: у неё теперь есть дочь! Дочь!
— Покажите, — потребовала она, — покажите…
Женщина в белом халате поднесла к ней пищащее создание. Ира во все глаза уставилась на малышку. Надо же, какая она… странная. Такая бело — красная, как поросёнок, и морщинистая, как старушка…
— Красавица, верно? — гордо поинтересовалась акушерка.
Ира быстро кивнула, хотя на самом деле вовсе так не думала. По её лицу потекли слёзы, и она изумлённо потрогала щёки. Да, слёзы были настоящими, и крупными, и стекали вниз, с лица на шею.
— Я же никогда не плачу, — удивилась Ира. — Никогда…
Откуда у неё взялась такая уверенность, было непонятно. Но она точно знала, что никогда раньше не плакала.
— Э, мамочка, по такому случаю не грех заплакать, — сказала пожилая медсестра, у которой на руках лежала уже запеленатая девочка.
— Вы куда? — испугалась Ирина. — Куда вы понесли её? Отдайте немедленно!
Медсестра засмеялась и вышла за дверь.
— Не переживай, — успокоила Иру акушерка. — Все дети лежат в боксах, а к мамочкам их приносят, чтобы они покормили деток…
— Зачем вы сюсюкаете со мной? — рассердилась роженица. — Говорите прямо, куда унесли моего ребёнка!
Акушерка тихо засмеялась.
— Правила такие, ничего тут не попишешь… Отдыхай пока, поспи. Сейчас я увезу тебя в палату. И лучше подумай, как назовёшь дочку-то!
Ира мгновенно переключилась на последнее её предложение. И верно, она ведь ещё не придумала имени для малышки! Мальчика она назвала бы Павлом, а дочь… Полина, пришло ей на ум. Полина — красивое имя, и не часто встречающееся, не такое, как Маша, Лена или Наташа.
— Полина, — пробормотала Ира, пробуя имя на вкус. — Полечка, Полюшка…
И тут же она поняла, что это имя тоже напоминает имя того парня, у которого её отбил муж, Павла. Хотя в этом случае следовало бы назвать девочку Павлиной. Но это слишком вычурно, надо же — Павлина, прямо натуральный павлин приходит в голову. А Полина — самое то, нежное, мелодичное имя… И, опять же, созвучное имени Павел…
Да при чём тут какой-то Павел, пришло в голову Ирине, и она закрыла глаза. Сказывалось напряжение последних часов. Оказалось, что рожать — совсем не легче, чем совершать марш — бросок с полной выкладкой.
— При чём тут марш — бросок? — сонно пробормотала Ирина, удивляясь собственным мыслям.
Шахид удивлённо осматривал дом. Надо же, какой красивый! Такой правильный, классический, добротный, с колоннами… Из-за высокого забора было плохо видно, поэтому ему пришлось отъехать подальше, взобраться на взгорок и наблюдать оттуда.
Шахид торчал здесь уже час, а из дома никто не выходил и не входил туда. Может быть, там никого нет? Придётся рискнуть, потому что время не ждёт. Он ехал до этого городка больше четырёх часов от Москвы. А потом ещё полчаса искал этот дом. Ночью возвращаться совсем не хочется, а ведь зимой темнее так рано! Хорошо, что он выехал в семь утра!
Он оглянулся, и спустился с холма. Подошёл к воротам и протянул руку к звонку. А потом отдёрнул. А что, если там, за воротами, незнакомые люди? Что он им скажет? Что его погибший брат хранил в банковской ячейке копию договора о купле — продаже дома? Нет, так не пойдёт, таким путём он ничего не узнает!
Он открыл ворота и осторожно вошёл во двор. Да, дом ухожен, дорожки во дворе расчищены от снега, здесь явно живут люди! Теперь надо убедиться, что нет собаки! А то как выбежит из-за угла какой-нибудь боксёр — шмаксёр…
Но было тихо. Шахид пристально вглядывался в окна, но и там не заметил никого. Похоже, в доме пусто. Наверное, люди на работе, сейчас самое время…
Он более уверенно направился по утрамбованной тропинке к крыльцу. Достал ключ, заранее приготовленный, и вставил его в замочную скважину. Ключ послушно вошёл в пазы и Шахид повернул его два раза. Замок щёлкнул. Дверь открылась. Пусть свободен!
Шахид постоял у открытой двери, выжидая: если хозяин дома, то он уже услышал, что кто-то пытается проникнуть в дом. Или та же собака может находиться в доме. Но внутри было тихо, и пахло так хорошо, по-домашнему, свежим хлебом, кофе, какими-то духами…
Наверное, хозяева позавтракали и отправились на работу. Осмелев, он вошёл в прихожую и остановился. Да, здесь явно живут небедные люди. Стены были затянуты драпировками, в глубине коридора стоял загадочно мерцающий аквариум, дорогой паркет был начищен. Шахиду пришлось разуться. Он сделал это не из боязни испачкать пол, а чтобы хозяева, которые рано или поздно вернутся, не догадались, что у них был незваный гость.
Шахид прошёлся по комнатам, и поразился вкусу хозяина. Хотя, может быть, дом обставлял специально нанятый дизайнер!
Так, ладно. Комнаты осмотрены. Что дальше? Где искать ответ на загадку, которую задал ему погибший брат?
Немного подумав, Шахид решил полазить по шкафам и попытаться понять, во-первых, кто здесь живёт. А во-вторых, найти хоть одну фотографию. Может, хотя бы это поможет ему разобраться в этом странном деле?
Он вернулся в хозяйскую спальню, в которой обычно и лежат такие трогательные вещи, как фотоальбомы, и столкнулся почти лоб в лоб с молодым мужчиной.
От неожиданности Шахид вздрогнул и сначала решил сделать вид, будто случайно здесь оказался. Мол, дверь была открыта, и вот адрес, друзья пригласили…
Он уже полез в карман, чтобы достать листок с адресом дома, как вдруг узнал парня.
— Не может быть, — пробормотал он. — Это ты?! Листок с адресом выпал из его дрожащих рук.
Мила лениво ковыряла вилкой салат «Цезарь». Обычно она ела его с удовольствием, но секрет этого блюда соблюдают далеко не все повара. И на данный момент салат был абсолютно непригоден в пищу, по крайней мере, Мила так считала.
После согласования с семьёй Павлика даты свадьбы, она вернулась к прежним привычкам. Ещё бы: скоро она будет миссис Резник, разве этого недостаточно для того, чтобы ей подавали тот салат «Цезарь», к которому она привыкла?! Тот настоящий, заправленный соусом, а не простым майонезом?!
Напротив неё сидела заклятая подружка, Светочка. Когда-то она крепко подсела на героин, с которого еле слезла. После долгого лечения Света перешла на более лёгкие виды наркотиков: кокаин и экстази.
Выражение «пойду припудрю нос», прочно вошедшее в обиход светских дам после просмотра иностранных сериалов, в интерпретации Светы было буквальным.
Но сейчас она уже попудрила свой длинный носик, и теперь с интересом шныряла глазами по залу.
