талисман с рубином и талисман со шпинелью — абсолютно разные вещи! Ира не видит Верочку в шпинели, она видит её только в рубине!
Ирине не хотелось практически в самом начале своей карьеры идти на обман. Она уже решила, что скажет клиентке правду, чего бы ей это не стоило.
— Я не пойму, — горячился Павел, — с чего это Жанне понадобилось заезжать на ту пустынную стройку? Что она там забыла? Если с кем-то встречалась, то почему же её нашли в машине? Значит, она не успела оттуда выйти? Или наоборот, встретилась с кем-то, села, чтобы ехать обратно, и взорвалась? Что случилось, почему взорвалась машина?
— Видите ли, — следователь мягко улыбнулась Павлику, показывая всем своим видом сочувствие и понимание. — Дело уже закрыто. Это несчастный случай, каждый день по Москве и области их происходят десятки!
— Именно таких? — удивился Павел. — С самовозгоранием?
— Нет, конечно. Разные случаи бывают…
— Машина была неисправна? — задал он очередной вопрос.
— Сейчас уже сложно сказать, прошло столько времени. Труп пролежал около четырёх месяцев в сожженной машине, так что…
— Так что неизвестно, случайность ли это или предумышленное убийство, — закончил вместо неё Павел.
Он вскочил со стула и бойко заходил по небольшому кабинету.
— Я понимаю ваше нежелание заново открывать дело, проводить экспертизу и наконец-то выяснить, что произошло на самом деле, — возбуждённо говорил он, — тем более, что дело очень быстро закрыли. И всё-же, каким образом могу я узнать, что случилось с моей невестой?
Следователь молчала. Что она могла ему сказать? Что у них очень мало людей, что на каждом следователе и опере висят столько нераскрытых убийств, откровенных, надо сказать, что дело его невесты закрыли как можно быстрее, ухватившись за версию о неисправной проводке в машине? Хотя на самом деле неизвестно, действительно ли она была неисправна?
Разве должна была следователь рассказывать, что по всем срокам им уже никогда не найти возможных очевидцев и свидетелей происшедшего, вследствие чего, опять же, вывод будет делаться на основании экспертизы самой машины, на которую надо потратить уйму времени и сил, а ведь есть и другие преступления, свежие, со свидетелями и даже потенциальными преступниками?
Ей хотелось сказать Павлу, чтобы он смирился со смертью любимой женщины, потому что, если даже её убили, найти преступников по истечении такого срока практически нереально. Но она не решилась это сделать.
Этот худой и высокий парень ходил по кабинету, взлохмачивая давно не стриженые волосы, и говорил длинно и пространно о том, что он не успокоится, пока не найдёт причину её смерти, будь то неисправности в машине либо убийство.
— Вы успокойтесь, — мягко посоветовала следователь Сапрыкина, — и не вздумайте сами затевать расследование.
— Если не я, то кто же? — презрительно взглянул Павел на неё.
Под этим взглядом она как-то съёжилась и стала разглядывать кучу бумаг на столе. Конечно, какое право она имеет говорить ему о том, чтобы он не совал свой нос, куда не надо, особенно если прекрасно знает, что дело Гусейновой Жанны будет пылиться в архиве?!
Когда Павел покинул её кабинет, следователь Сапрыкина задумчиво смотрела в окно, как он быстро пересекает двор и садится в красивую серебристую иномарку.
Она ещё не знала, что через несколько часов получит указание свыше вернуть дело Гусейновой и назначить экспертизу полусгоревшей машины.
Сын олигарха Резника добился — таки своего…
Анатолию Максимовичу было безумно жаль своего сына. Как могло так получиться, что Павел, блестящий молодой человек, получивший отменное образование, умудрился влюбиться в дочь азербайджанского авторитета, который из-за этой любви надумал лишить Павла жизни? И ладно, всё это в прошлом. Но как же так получилось, что та единственная, которая могла бы составить счастье единственного сына олигарха Резника, сгорела в машине при странных, невыясненных обстоятельствах?
Анатолию Максимовичу было не сложно сделать несколько звонков, в результате которых дело Жанны вернули на пересмотр. Это было самое большее, что он мог сделать для своего убитого горем сына.
Но сам Анатолий Максимович был, скорее всего, удовлетворён. Эта девчонка не давала ему покоя при жизни, хотя он её никогда не видел. Теперь она не даёт покоя его сыну даже после своей смерти, но, по крайней мере, она никогда больше не сможет причинить Павлу зла. Пусть и не по своей воле делала она это, и всё — же Резник сомневался, что Павел успокоился бы, пока не нашёл девчонку. Теперь она мертва, и есть шанс, что сын через какое — то время сможет забыть её, похоронить в своём сердце, и начать новую жизнь с Милой. Та не очень — то нравилась Резнику, но другого выбора не было. По крайней мере, Мила была знакома ему с детства, и являлась дочерью близкого друга Резника, Ковалёва Владимира Ильича. К тому же она помогла самому Резнику избавиться от отца Жанны, устроившего покушение на Павла. Словом, он чувствовал себя обязанным Миле, а это чувство не любил. Он хотел бы поскорее рассчитаться с ней, но что он мог ей предложить? Только руку и сердце своего сына, но это Павел должен был решить сам.
Анатолий Максимович вздохнул и подошёл к окну. После тех событий с исчезновением Жанны сын слёг от горя, а потом перестал быть похожим на самого себя. И надо же, он только недавно рассказал, что ослушался отца, и всё равно продолжал встречаться с девчонкой, чуть не погубившей его! Интересно было бы на неё взглянуть — неужели она настолько необычна, что вот так вот запросто свела с ума умного, рассудительного Павлика? Резники тогда думали, что Павел страдает из-за тех событий, что не может простить своей Жанне того, что она не сказала ему, чьей дочерью является на самом деле, и не предупредила об опасности, которая угрожала Павлу от её отца. А, оказывается, Жанна просто бросила Павла, оставила ему записку, и ушла. Резник не мог не признать, что поступила она довольно благородно: у этой пары не было будущего! Конечно, Анатолию Максимовичу было очень жаль этих молодых людей. Ведь, положа руку на сердце, они же не виноваты, что их свела жизнь, и они умудрились так сильно полюбить друг друга! Но после того, как молодые люди расстались, всё изменилось.
В доме, обычно таком радушном и гостеприимном, таком светлом и открытом, поселилась глухая тоска.
Обычно Резник торопился вернуться с работы домой, чтобы в который раз почувствовать ту славную, добрую, любящую атмосферу, которая царила в нём. Здесь каждый любил друг друга, уважал чужое мнение, и делился всеми переживаниями. Он был счастлив и постоянно благодарил судьбу за то, что она наделила его такой понимающей чуткой женой и умницей сыном, не избалованным эгоистом, а милым добрым мальчишкой.
Теперь же он пусть бессознательно, но старался задержаться на работе допоздна, хотя и раньше не баловал домашних ранними возвращениями.
Но тогда он был полностью загружен работой, а теперь, даже окончив текущие дела, Анатолий Максимович сидел у себя в кабинете, щёлкал выключателем настольной лампы, и думал, думал, думал…
Теперь же, после того, как труп Жанны нашли, он воспрянул духом, и надеялся, что Павел оставит в прошлом свою несчастную любовь. Но сын попросил отца использовать все связи, чтобы дать делу обратный ход. Он хотел выяснить, кто виновен в смерти любимой девушки, и Резник уважал его за это.
Хотя, видит бог, у него самого сейчас столько дел! На носу — выборы, и он переживает за своего ставленника, друга детства, Ковалёва Вовку, который, правда, уже лет двадцать как не Вовка, а Владимир Ильич.
Резник вложил огромные средства в его рекламную кампанию, собираясь продвинуть Ковалёва в Думу.
Тот был не против стать депутатом, чтобы в дальнейшем лоббировать интересы самого Резника. Правда, об этом пока рано говорить, потому что выборы — на носу, но толком неизвестно, станет ли Ковалёв депутатом или нет. Тем не менее, несмотря на множество других текущих неприятностей, владелец
