однажды рассказывал, что Гильдиями управляет какой-то глава, но теперь за ним стоит организованный совет или что-то типа того, и именно они всем управляют. Это из-за тех событий все произошло?
– В целом верно, – кивнул я. – Просто после всех этих событий старый глава ушел сам, а его место заняло полное ничтожество, но при этом дела обеих Гильдий с каждым годом идут на лад, поэтому версия о совете самая распространенная… да, собственно, это даже не версия. Я хоть и «умер» для того мира, но до меня все равно продолжали доходить разные слухи, и весьма интересные слухи. Например, прежде чем попал в Легион, я слышал об одном дельце – так там, помимо убийства, едва и весь дом не унесли… хотя точно знаю, что парадную лестницу все же сперли. Представляешь, сколько надо народу и какая должна быть организованность, чтобы провернуть такое дело? Хватились лишь дня через три, когда убитый не явился на назначенную встречу. С другой стороны, тут тоже не все чисто. Убитый был бароном, а Дикс таких вольностей никому не прощает, но тут тишь и благодать, причем прямо-таки показная. Так что вполне возможно, истинным заказчиком был именно он, или подобный конец жизни этого барона вполне его устраивал, и он это всячески продемонстрировал.
– Любопытно… а что насчет твоего имени? Как ты сказал? Сааклит?
– Не обращай внимания, – поболтал я кистью в воздухе, – у меня этих имен было столько, что я перестал придавать им какое-либо значение. Моя сопливая мамаша имени мне так и не дала, поэтому я как-то не заморачиваюсь на эту тему. Хотя, может, когда-нибудь и узнаю, как она меня хотела назвать.
– Вот, значит, как… понятно, хотя для меня это несколько дико. Все-таки твое собственное имя… ну ладно, опять мы отвлеклись, что там было после того, как ты выяснил о своем Даре?
– Что там было? – улыбнулся я. – Три дня в обнимку с бутылкой и попытки понять, что же мне теперь делать. Можно было, конечно, вообще плюнуть на этот Дар и жить, как всегда жил. Тем более что я начал зарабатывать деньги с помощью алхимии, поэтому до конца своих дней мог жить только этим.
– До конца своих дней? – фыркнул Тирм. – Думаю, эта мысль все и решила.
– Точно! – засмеялся я. – Прямо на следующий день я и занялся организацией своего дворянства.
– Э-э-э?! – вопросительно-удивленно протянул Тирм. – Ты – дворянин?!
– Типа дворянин, – успокоил я его. – Заделался сыном одного виконта из южных провинций… ох, ты даже представить себе не можешь, чего мне это стоило.
От одних лишь воспоминаний на меня набежал целый рой предательских мурашек. Содрогнувшись всем телом, я повернулся на бок, подперев голову рукой.
– Не представляю, – кивнул Тирм.
Перевернувшись на живот, он лег подбородком на скрещенные руки и прикрыл глаза.
– Собственно, на этом почти все-о-о-о, – протяжно зевнул я, прикрывая рот рукой. – Дальше сдал условный экзамен в Гильдию, прошел тесты на определение своей Силы и начал учиться. В Гильдии повстречал Регдана – очередной человек в удачной цепочке моих учителей, который, как я теперь точно понимаю, основательно промыл мне мозги, несмотря на все мои способности и методику Циклов. Собственно, промывка состоялась в области, которой я не понимал, поэтому самой промывки я даже не мог предотвратить.
– И в чем же она заключалась?
– Заключалась? – задумчиво протянул я. – Хм… да, собственно, он мне просто дал хорошего пинка, напрочь выбивая с устоявшейся дорожки обучения любого Искусника.
– В смысле? – приоткрыл один глаз Тирм.
– Ну… как тебе объяснить… вот возьми свою биологию. Ты слушал арландов Академии, читал учебники, и лишь иногда, да даже если бы и всегда, читал другие книги, которые касались малоизученных тем. То есть твои самостоятельные наработки являлись как бы отростками от стандартного стержня. Точно! Представь дерево: обычное обучение – это ствол, а все твои дополнительные знания по специальности – это ветки этого дерева. И как бы ты ни старался, у тебя окажется огромный перекос в знаниях. Одни данные будут противоречить другим, и ты уже не сможешь определить, какие из них настоящие, а какие нет… э-э-э… блин, все равно что-то не то получается. – Вновь повалившись на спину, я потер руками лицо, пытаясь прогнать признаки сонливости. – Спать уже надо, начинаю тормозить.
– Есть немного, – вздохнул Тирм. – Заговорились мы с тобой. Только сегодня надо уж закончить, ночь и день вместе подумаем, а завтра опять поговорим.
– Согласен. Тогда вот такое объяснение, только ты это… – несколько стушевался я, – не смейся, ладно? Это все влияние книжки Торла.
– Что еще за книжка? – поинтересовался Тирм.
– Долго объяснять, я лучше дам ее тебе почитать, а там сам посмотришь… только ты Торлу не говори, что ты читал, а то он мне голову оторвет!
– Может, и не скажу, – хохотнул Тирм.
– Ладно, к теме. Вместо дерева теперь у нас будут полеты. В общем, когда все медленно, но верно полетели по проторенному пути, добрый дедушка Регдан сначала обрезал мне крылья, а потом еще и дал пинка, направив меня прямо в дремучие дебри Искусства. Вот так и получилось, что, пока все летели по известному пути, лишь иногда останавливались, чтобы осмотреть окрестности, я шел, полз, прыгал и бегал по дремучим дебрям. К тому же моменту, когда у меня вновь отрасли крылья и я смог взлететь, проторенный путь мне показался блеклым, невзрачным и совершенно нерациональным. Просто какая-то жизнь за стеклом – все видишь, а подойти и потрогать не можешь. Регдан меня конкретно с пути сбил, причем, гад такой, не сразу – дал немножко полетать, чтобы я во вкус вошел, а потом лишил полетов, заставив заново ходить.
– Гм… если такие сравнения – влияние книжки Торла, то обязательно прочту, заинтересовал. Кстати, я понял, что ты хотел сказать, и заодно мне пришла в голову кое-какая мысль. Этот Регдан сделал твою жизнь Искусника похожей на твою обычную жизнь.
Выдержав небольшую паузу, я дипломатично заметил:
– Знаешь, по-моему, тебе тоже пора спать.
Теперь настала очередь Тирма потирать лицо и морщить лоб в попытках четко сформулировать свою мысль, и, надо признать, ему это удалось намного быстрее и лучше, чем мне.
– Короче, пример с убийством. В обычной жизни ты можешь прокрасться в дом и убить человека спящим, сварить какое-нибудь взрывоопасное зелье, подсыпать яд, пырнуть ножом в толпе или вызвать на поединок. Благодаря Регдану ты получил возможность подобного выбора и в Искусстве… это, конечно, если я тебя правильно понял.
– Правильно, правильно, – потер я подбородок. – А ведь верно! Показывают пример, а затем ставят аналогичную задачу. Все могут решить проблему только с помощью примера, а у меня уже имеются и свои наработки… только тут есть еще один нюанс. Возможность выбора – это, конечно, хорошо, но далеко не основное. Регдан заставил меня копать в глубину. Когда нам говорили, что этого нельзя делать потому-то и потому, я благодаря знаниям, какими не должен был обладать, видел несоответствие. Из-за таких несоответствий начинал искать истинные ответы, и зачастую они полностью противоречили общепринятым.
Замолчал, обдумывая пришедшую в голову мысль.
– Слушай, – позвал я Тирма. – А ведь это распространяется на все мое мировоззрение! Смотри, зная о стольких вещах и умея не меньше, я любую ситуацию оцениваю с целой кучи точек зрения. Только, может, это я все-таки все сам, а? – почти жалобно спросил я.
Вздохнув, Тирм уселся, скрестив ноги и положив на них руки, посмотрел на меня:
– Я не верю в такие грандиозные совпадения и невероятную последовательность.
– Гм… ну я же попал в Легион? Не спорю, здесь я встретил Карста, тебя, Торла и Шуна, да еще и начал изучать амулеты, но так ведь я вполне мог и умереть там, возле Заставы. Если за всей моей жизнью кто-то стоит, хочешь сказать, он готов дать мне умереть в обычном сражении? Да и вообще, следуя логике, в первую очередь мне теперь надо подозревать тебя. Ты же сейчас натуральным образом выворачиваешь мне мозги, а я ничего не могу с этим поделать.
– Тоже вариант, – Тирм задумчиво потерся щекой о плечо.
– Хочешь сказать, наша дружба, попадание в один десяток и все прочее – тоже просчитано? – давил я, стараясь доказать прежде всего самому себе, что моя жизнь – это только моя жизнь, а не прихоть неизвестного «манипулятора». – Это все лишь случайность, а такое невозможно просчитать.
