великанов, то сделать это будет очень трудно. Почти невозможно. А вот если…»
Додумать он не успел. В наушниках шлема раздался крик, и Птунис понял, что это кричит Седонис.
— Что там опять у тебя? — спросил он.
— Проклятие, Птунис! Здесь в развалинах полно рен! Откуда они только взялись! Они нападают на нас!
— Держись, — закричал в ответ Птунис, — мы сейчас подойдём!
— У нас мало боеприпасов, — прохрипело в ответ в шлеме, — у некоторых даже пневматики разряжены. Так что поторопись!
— Поднимайтесь над развалинами, — выкрикнул Птунис, — рены не будут вас преследовать. Они не любят отходить от своих укрытий и…
— Ххха! — выдохнул в ответ Седонис, и Птунис с ужасом понял, что там началась рукопашная.
Он махнул рукой охранявшему его десятку и изо всех сил устремился к развалинам. Охрана направилась следом. Зуб, который всегда находился рядом с ним, плыл чуть позади.
— Норша, — на ходу спросил Птунис, — ты слышала?
— Да! — раздался взволнованный голос.
— Быстро выходи из колонии. Полсотни отправь вперёд, пусть заменят наших, а остальные полсотни пусть сворачивают к руинам. Там встретимся.
Вскоре он повис над руинами. Там кипела схватка. Рены выскакивали из своих укрытий, служить которыми могли любые щели, ямы или дыры, и нападали на людей. Люди отбивались ножами и острогами. Повезло тому, у кого ещё остались патроны, — тот мог чувствовать себя более или менее спокойно, хотя ни в коем случае не в безопасности. Потому что вокруг всё так и кишело от рен — этих устрашающих морских созданий.
«И как только им удалось переправить сюда этих змеюк? — подумал Птунис. — Причём незаметно, и в таком большом количестве». В том, что это сделали филии, он не сомневался ни минуты.
В свалке, царившей внизу, разобраться было нелегко. Но на раздумья времени не было, людям Седониса срочно была нужна помощь. Птунис направил своё ружьё вниз, тщательно прицелился в рену, вцепившуюся какому-то колонисту в руку, и осторожно нажал курок.
Пуля попала точно в голову рены. Змея дёрнулась, и её челюсти разжались. Обезумевший от боли колонист ударил её в шею ножом и продолжал наносить удары раз за разом, хотя рена была уже мертва. Птунис выбрал себе новую цель и выстрелил. Затем показал своим охранникам, тоже доставшим свои ружья, чтобы те переключили режим стрельбы на одиночный, и выстрелил снова. Зубу в руинах было не развернуться, поэтому он барражировал вокруг Птуниса, поводя головой из стороны в сторону и высматривая возможного врага.
Они быстро очистили от рен участок, находящийся внизу, но это была лишь малая толика. В развалинах под ними крыши не было, но ведь были руины и с сохранившимися перекрытиями. И там тоже кипела схватка. Птунис изо всех сил стремился вниз, на помощь своему другу, но он знал, что охрана его просто не пустит.
«Где же Норша?» — успел подумать он, переходя на новый участок, и тут увидел помощь.
Плывущую впереди женщину не узнать было просто нельзя — её сразу же выдавали габариты. Но, даже если бы не это, подругу Герфиса можно было опознать по ядовито-жёлтому цвету костюма, когда-то сшитому в мастерской по заказу. Когда её спросили, почему она выбрала такой цвет, ведь обычно охотники выбирают неяркие, приглушенные тона, Норша заявила, что её гидрокостюм отпугивает филий, а промысловых рыб, наоборот, привлекает. Как бы то ни было, она считалась одной из лучших охотниц колонии и всегда была при добыче.
— Нужна помощь внутри, — сказал Птунис в шлем.
Норша махнула рукой, давая понять, что поняла, и устремилась к ближайшему отверстию, ведущему в развалины. Многие командиры ещё не привыкли к говорящей связи и по привычке пользовались жестами.
Женщина скрылась внутри, и Птунис не сомневался, что там, где Норша, сейчас весело. Если бы это происходило не под водой, были бы слышны яростные крики, стоны умирающих и жизнерадостная брань. Но вода поглощала все звуки, и битва кипела в полной тишине.
Оглядевшись, Птунис увидел, как вторая полусотня свежих бойцов выдвигается вперёд и сменяет уже уставших от боя колонистов.
— Алманис и Кратис отходят, — скомандовал он. — Радис помогает Седонису и возвращается вместе с ним. Норша отходит последней.
Первая сотня стала втягиваться в шлюзовые ворота. Больше пятидесяти человек шлюз принять не мог, поэтому остальные ждали своей очереди.
Сатки стали наседать, и Радис со своей полусотней остался в строю, как ни хотелось ему помочь сражающемуся в развалинах сыну. Его поддерживали лишь хриплые крики и замечания, раздававшиеся в шлеме, издавать которые мог лишь Седонис. Причём живой. Поэтому Радис действовал почти автоматически, внимательно прислушиваясь к ругани, раздающейся в шлеме.
Наконец первые люди появились из руин. Многих из них поддерживали люди Норши. Некоторые просто не могли плыть самостоятельно. Птунис стиснул зубы.
«Да, рыбы, это был хитрый ход. Ну ничего, вы заплатите ещё и за это».
Вскоре из развалин появилась Норша, знаками показывая, что всё в порядке, и устремилась на помощь Радису. Последним руины покидал Седонис. Птунис с облегчением увидел, что тот передвигается самостоятельно.
— Цел? — только и спросил он.
— А что мне сделается! — похвастался друг. — Чтобы какая-то змеюка достала меня — да не бывать этому! Зато я двум шкуры успел попортить.
— Пересчитай людей, — перебил его Птунис, — чтобы никого не осталось в развалинах, и отходим. Радис, давай вслед за нами.
Люди группами отходили к колонии, и ворота медленно, одного за другим, поглощали их.
37
— Проклятые рыбы! — бушевал Птунис на Совете спустя несколько часов. — Проклятые хитрые твари! И откуда они взяли столько рен?
— А мне кажется, что всё прошло удачно, — заявил Радис. — По нашим оценкам, у филий не меньше пятидесяти убитых, а сатков никто и не считал. У нас же всего трое погибших.
— И десятеро, по оценкам Кулиса, — вставил Заргис, — больше никогда не смогут выйти в океан, настолько сильно их покалечили рены. Большинству из них придётся ампутировать конечности.
Птунис застонал:
— Какой же я дурак, что не догадался осмотреть эти проклятые руины перед боем!
— Ну, — философски заметил Радис, — нельзя всего предусмотреть. И всё-таки я считаю, итог боя в нашу пользу. Ты ведь сам хотел, чтобы мы настреляли как можно больше рыб. Так и произошло.
— Хотел, хотел, — мрачно отозвался Птунис. — Но я не хотел, чтобы столько наших людей пострадало. Если бы не рены, у нас был бы всего один погибший из полусотни Кратиса.
— И тот погиб из-за глупости, — произнёс Кратис. — Ему очень быстро удалось подстрелить двух сатков. Удача вскружила ему голову, он чересчур выдвинулся вперёд, и сатки взяли его в клещи. Мы уже ничего не успели сделать.
— Дисциплина! — хмуро сказал Птунис. — Нужна строгая дисциплина, иначе нам никогда не избавиться от ненужных потерь.
— Ну, — протянул Седонис, — мы ведь только учимся воевать.
— Но ведь учатся и они! — возразил Птунис. — И настолько успешно, что меня это начинает пугать. По крайней мере их последние хитрости с двумя засадными отрядами и с ренами мне совсем не понравились.
