— Не-е-е… — сказал Ваня Угаркин. — Он бознать какой хороший. Не взыскательный, страсть добрый.

Тут Гиляровский появился вновь и обратился к Морозову:

— Шапка у тебя, я вижу, износилась, на-ка вот надень. И протянул гостю новехонькую шапку. А в следующем, 1897 году Угаркина отправили в деревню, и на его место заступил Морозов. Чем-то приглянулся Гиляровскому этот мальчуган. Мало того, что Владимир Алексеевич взял Колю на выгодное место, — он еще старался образовывать мальчишку. Давал, к примеру, читать книги, а потом расспрашивал:

— «Власть тьмы» прочитал? Что скажешь?

Преподносил «азы» и репортерства, и вообще житейской мудрости. К примеру:

— Звонил библиофил Аркадьев. Он вчера был у меня и забыл книгу, просит прислать ему сейчас в «Славянский базар». Прошу тебя поехать, кстати, познакомишься с ним, тебе это надо.

— Я готов, но не знаю его, — отвечал секретарь.

И спохватывался — ведь Владимир Алексеевич накрепко запретил ему употреблять слово «не знаю». Приговаривал:

— Толстого всякий найдет, его знает весь мир, ты отыщи такого человека, который в адресном столе не прописан.

Морозов быстро исправлялся:

— Скажите приметы Аркадьева.

— Правильно ставишь вопрос, — хвалил секретаря Гиляровский. — Вот какие его приметы: если посмотришь на него в профиль — он Наполеон, а со спины — похож на сивого мерина. Валяй, теперь найдешь.

И Коля приступал к заданию: «Начинаю всматриваться в сидящих за столами. В массе посетителей нелегко найти библиофила, хотя он и не обижен характерными приметами. Стою и думаю, раз Аркадьев не москвич, — значит, он не может сидеть за столом в компании, скорей всего он один. Это уже облегчает поиски. Разглядываю одиночек, но и их оказалось немало. Походив некоторое время, осмотревшись тщательно, остановил, наконец, взгляд на одном из посетителей, уткнувшемся лицом в тарелку. В профиль он обнадеживал, а когда поднял голову, я обратил внимание на его чистенький, изящно выточенный нос, чуть-чуть гнущийся к верхней губе; брови, посадка глаз будто наполеоновские, но ведь, блеснуло шутливое, я не был знаком с Бонапартом, а портреты не все одинаковые. У этого обозреваемого объекта не хватало главной наполеоновской приметы — пряди волос, клином сползающей на широкий лоб. Захожу со стороны спины. Не всякий скажет, что этот человек похож на сивого мерина. Смело иду к столу.

— Извините, вы будете библиофил Аркадьев?

Я передал ему книгу. Поблагодарив, он пригласил к столу на глоток вина. Присаживаюсь. Говорим о Москве, о новых книгах. Скоро он рассчитался с официантом, и мы вышли из ресторана».

Гиляровский не ошибся в своем протеже. В. Лобанов писал: «Светловолосый шатен с умными глазами, Морозов быстро освоился в Столешниках, которые стали для него родным домом, начал жадно поглощать книги. Он фанатически, неотступно следовал за Гиляровским, был крепко к нему привязан, выполнял его поручения и очень скоро стал числиться его „личным секретарем“.

Николай Иванович Морозов быстро сдружился с членами семьи Гиляровского, особенно с дочерью писателя Надюшей, тогда гимназисткой первой женской гимназии на Страстной площади. Он стал в семье нужнейшим, необходимейшим человеком. Стремительный, собранный, он выполнял самые различные поручения Владимира Алексеевича, Николай Иванович всегда был готов сделать то, что нужно было в данный момент Гиляровскому, — ехал по делам в редакции, отправлялся на окраину Москвы для расследования какого-нибудь запутанного события, помогал в беседе с неожиданно вторгшимся посетителем.

Коля Морозов всегда был готов сопровождать его. Он никогда не спрашивал: „Куда?“, а только говорил: „Я готов!“ — и отправлялся с Владимиром Алексеевичем в любую поездку: в подмосковные места для изучения легендарных похождений разбойника Чуркина или для обследования мест, где пронесся страшный ураган 1904 года, на „мокрое“ дело на Хитровом рынке, на репетицию в Художественный театр, на беседу с Вл.И. Немировичем-Данченко или с К.С. Станиславским».

Мемуарист несколько заблуждался — Чуркиным Владимир Алексеевич был занят задолго до знакомства со своим секретарем. Однако же, по сути, он был абсолютно прав.

Коля, впоследствии Николай Иванович, долго служил Гиляровскому верой и правдой, затем стал ему истинным другом, пробыл вместе с ним до самой смерти своего работодателя, а затем написал книгу воспоминаний «Сорок лет с Гиляровским».

* * *

Владимир Алексеевич, как только обосновался в собственной квартире, сразу провел телефон. Для человека, профессией которого является работа с информацией, это изобретение человечества было как нельзя кстати. Тем более что к тому времени телефонизация Москвы шла полным ходом, и аппарат с ручкой и трубкой перестал восприниматься как экзотика.

Правда, качество связи оставляло желать лучшего. И Владимир Алексеевич, ясное дело, разразился на сей счет фельетоном:

«— Что? Кто говорит?

— Примите холерного больного.

— Да вы куда звоните?

— В больницу звоню… Сейчас привозим…

Кладу трубку. Через 5 минут новый звонок:

— Пришлите четыре ведра пильзенского пива.

— Куда вы звоните?

— В хамовнический склад… Так четыре ведра пильзенского, в портерную, к Кулуцким.

— Ладно!

Кладу трубку. Через 10 минут:

— Швейцар Федор? Ты?

Молчу.

— Федька!

Мычу:

— Мм-м…

— Федька! Вызови из седьмого номера Маргаритку, скажи, чтобы оделась почище и ехала к нам… Гости приехали…

— Ладно!

И… едва положил трубку, как снова трескучий звонок:

— Сейчас взвод присылайте к Тверской заставе…

— Что?

— Кто? Жандармский дивизион? На рысях, к заставе, сию минуту!

— Ладно!

Что же больше остается делать московскому телефонному абоненту, когда то и дело его тревожат понапрасну по телефону? За последнее время эти ошибки соединений участились до крайности. Чем это объяснить? Нервозностью ли века, неумением ли ясно называть цифры номера или телефонными порядками плюс летняя рассеянность телефонных барышень — но это существует и учащается!

И, кроме всего этого, какая-то медлительность: звонишь — не дозвонишься. Вообще на телефонах что-то все не то!

— Чу! Опять звонок.

Подхожу, обозленный уже.

— Что угодно?

— Когда отец Восторгов вернутся?

— Завтра, в 11 часов ночи, с экстренным поездом курской дороги! Завтра!.. — отвечаю, бросая трубку.

Посмотрим, будет ли встреча!»

Что ж, такие шуточки и впрямь были в характере известного московского чудилы.

Вы читаете Гиляровский
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату