четвертый… Все были предельно напряжены, казалось, пролети сейчас муха – и начнется стрельба. Когда последний ПЗРК оказался на яхте, Барри подошел к Аббасу:
– Ну все, док! Рад был с тобой познакомиться!
– Я смогу обратиться к вам еще?
– Само собой! Только не надо больше впутывать посторонних, – Барри указал на Филатова. – Звони прямо мне, и мы легко сделаем хороший бизнес!
Они обменялись сердечным рукопожатием, и Барри покинул яхту, бережно придерживая сумку с деньгами.
– А вы довольны? – Аббас повернулся к Филатову.
– Тем, что мои близкие свободны, да, – ледяным тоном ответил Филатов, демонстративно не обращая внимания на протянутую Аббасом руку. – Но если вы еще хоть раз попытаетесь влезть в мою жизнь, то пеняйте на себя!
Аббас усмехнулся и отошел, а Филатов последовал за Барри. Обмен был завершен, и, продолжая держать противника на прицеле, суда разошлись. Яхта осталась на месте, а баркас пошел обратно в порт.
– Ну вот и все! – с нескрываемым облегчением сказал Барри, опускаясь на носовой люк.
– Спасибо тебе! – Филатов сел рядом. – Не знаю, что бы я без тебя делал…
– Придумал бы что-нибудь. А потом, ты мне тоже здорово помог. Мы за Аббасом несколько лет следили, никак зацепить не могли, а теперь ему конец.
Филатов посмотрел назад – они отошли еще не очень далеко и ненавистная фигура в белом костюме была еще различима на палубе, но ящики с ПЗРК уже унесли внутрь. Он вздрогнул, вспомнив все свои сомнения:
– А как же «Стингеры»? Ведь Аббас все-таки получил их!
– Это он так думает, – Барри хлопнул Филатова по плечу. – И ты!
– Но Аббас же их лично проверил!
– «Стингеры» настоящие, спору нет. Только в каждом ящике одна из ракет снабжена такой маленькой штукой…
– Взрыватель?!
– У вас в России все депутаты такие умные или только ты?
– Да подожди про депутатов! – Филатов схватил Барри за руку. – То есть ты сейчас нажмешь кнопку и яхта взлетит на воздух?
– Конечно нет! – морщась от боли в потревоженной ране, возразил Барри. – Все эти взрывы по радио или звонку мобильника хороши только в кино. Достаточно погрузить товар в трюм, где со всех сторон железо, и ты только без толку палец на кнопке сотрешь.
– А как же?
– Все очень просто. Старый добрый химический замедлитель и ртутный пускатель. Ты, наверное, заметил, что ящики ставили почти вертикально? Сильный наклон привел взрыватель в действие, и теперь через два часа плюс-минус пять минут случится большой бум!
– Два часа? Но почему не быстрее?
– Потому что мы должны вернуться в порт, а яхта – покинуть территориальные воды. Тогда и к нам не будет никаких вопросов, и разбирательства особого устраивать никто не станет. Мало ли судов пропадает в открытом море…
Они одновременно посмотрели на часы – было пять минут пополудни.
– Ты гений! Лучше устроить это дело не смог бы и…
– Да брось ты… – смутился Барри.
Он открыл сумку и вытащил три пачки сотенных купюр. Две он сунул в карманы брюк, как ковбой свои кольты, а оставшуюся протянул Филатову.
– Зачем мне деньги? – Филатов все еще пребывал в состоянии восторга и не сразу понял, что хочет от него Барри.
– Бери, бери, пригодятся. Лишнего кэша не бывает!
Филатов повертел пачку в руках и убрал в карман – а почему бы и нет? К тому же сейчас будут большие расходы…
Барри тем временем позвал капитана и, поблагодарив за службу, торжественно вручил сумку с деньгами. Чуан поднял добычу над головой и что-то сказал матросам по-тайски. В ответ матросы так радостно зашумели, что и без переводчика стало ясно – все довольны. История подходила к своему долгожданному благополучному концу. Добро было вознаграждено, а зло в ближайшее время будет наказано. О чем еще можно мечтать…
Высадив Филатова и Барри на причал, Чуан тут же уплыл по своим делам.
– А как же Тинни? – спросил Филатов, провожая взглядом уходящий баркас.
– Один из людей Чуана подъедет сюда, – Барри глянул на часы, – примерно через час. И мы с ним съездим за твоими девчонками. А ты тем временем накроешь праздничный стол в наших апартаментах.
– Я поеду с тобой!
– Нельзя. Это бунгало – одна из баз Чуана, и ему вряд ли понравится, если я притащу с собой постороннего человека.
Филатов тяжело вздохнул – сейчас каждая минуты, отделявшая от встречи с Тинни и дочкой, казалась часом. А Барри засмеялся и сказал:
– Не знаю, как тебе, старина, а мне сейчас просто необходим глоток крепкого!
Они зашли в ставший уже привычным ресторан, подошли к стойке, и Барри потребовал рому. При этом он был так похож манерами и выражением лица на ковбоя из вестерна, только сильно растолстевшего, что Филатов не смог сдержать улыбки.
– Ты спрашиваешь, почему я заказал ром? – Барри не без труда взгромоздился на высокую табуретку.
– Да ничего я не спрашиваю! – Филатов сел рядом.
– И я тебе отвечу: мы только что сошли на берег, как два заправских морских волка, а морским волкам положено пить ром!
– Да согласен я, согласен! Давай сюда свой ром!
Они чокнулись и выпили. Барри глубокомысленно посмотрел в пустой стакан и сказал:
– Запомни, старина, нормальные люди всегда могут договориться, что бы там ни кричали политиканы и журналюги.
– Согласен! – Филатов посмотрел на Барри, и ему показалось, что он видит в его глазах чтото большее, чем просто удовлетворение от успешно проведенной операции. – И еще раз хочу сказать тебе спасибо!
– Ерунда! – Барри постучал стаканом по стойке, требуя продолжения.
Они выпили еще, и по возникшей паузе Филатов понял – Барри хочет что-то сказать. Он не стал его торопить, просто ждал. И Барри заговорил:
– А знаешь, старина, когда вся эта история начиналась, я несколько раз задавал себе вопрос: а стоит ли мне так рисковать ради какого-то русского? И каждый раз вспоминал один случай, который произошел с моим отцом во Вьетнаме. Он был летчиком, и однажды его сбили.
– Погиб? – спросил Филатов, не зная, что еще можно сказать.
– Успел катапультироваться. Но потом в джунглях его схватили партизаны. Они шли на задание и не могли тащить с собой пленного. Да… Война есть война, и мой отец прекрасно понимал, что его сейчас убьют. Но там, среди партизан, оказался один русский. Думаю, он был инструктором. Он о чем-то поговорил с командиром отряда, а потом подошел к отцу и сказал: ты можешь уходить… – Барри посмотрел на Филатова, и глаза его как-то странно блеснули. – Да, так и сказал: ты можешь уходить. Отец спросил русского, зачем он это делает? А тот знаешь, что ответил?
Филатов покачал головой, хотя знал, что вопрос не подразумевает ответа.
– Так вот, он ответил, что не хочет убивать безоружного человека только потому, что тот носит другую форму. А еще он сказал: одним больше, одним меньше – на исход войны не влияет. Он дал моему отцу флягу с водой, нож, компас и велел побыстрей убираться…
– И твой отец остался жив?
